- Это  правда, но, как вы  ни 

			
			
			одиноки, вы уже  успели многое сделать  и
сделаете  еще  больше, я  в этом не  сомневаюсь.  Однако, на  мой взгляд, вы
нуждаетесь в том, чтобы кто-то  руководил  вами на  том полном  случайностей
пути, который  вы избрали себе, ибо, если я не ошибаюсь, вы приехали в Париж
с честолюбивым намерением сделать карьеру.
     - Мой возраст, ваша светлость,  - это возраст безумных надежд, - сказал
д'Артаньян.
     -  Безумные надежды существуют для глупцов, сударь, а вы умный человек.
Послушайте,  что  бы вы  сказали  о чине  лейтенанта  в  моей  гвардии  и  о
командовании ротой после кампании?
     - О, ваша светлость!
     - Вы принимаете, не так ли?
     - Ваша светлость... - смущенно начал д'Артаньян.
     - Как, вы отказываетесь? - с удивлением воскликнул кардинал.
     -  Я состою  в  гвардии его величества,  ваша  светлость, и  у меня нет
никаких причин быть недовольным.
     - Но мне  кажется, - возразил кардинал, -  что мои гвардейцы - это в то
же время и  гвардейцы  его величества и  что в  каких  бы частях французской
армии вы ни служили, вы одинаково служите королю.
     - Вы неверно поняли мои слова, ваша светлость.
     -  Вам нужен  предлог,  не  так ли?  Понимаю. Что ж,  у  вас  есть этот
предлог.  Повышение,  открывающаяся кампания, удобный случай, который  я вам
предлагаю,  -  это  для  всех остальных,  для  вас  же - необходимость иметь
надежную защиту, ибо вам небесполезно будет узнать, господин д'Артаньян, что
мне  поданы на  вас  серьезные жалобы: не все свои дни и ночи вы  посвящаете
королевской службе.
     Д'Артаньян покраснел.
     - Вот здесь, - продолжая кардинал, положив руку на кипу бумаг, - у меня
лежит объемистое дело, касающееся вас, но, прежде чем прочитать его, я хотел
побеседовать  с  вами.  Я знаю, вы  решительный человек, и служба,  если  ее
должным  образом  направить,  могла  бы вместо  вреда принести  вам  большую
пользу. Итак, подумайте и решайтесь.
     - Доброта ваша  смущает меня, ваша светлость, - ответил д'Артаньян, - и
перед  душевным величием вашего высокопреосвященства я чувствую  себя жалким
червем,  но  если  вы,  ваша  светлость,  позволите   мне  говорить  с  вами
откровенно... - Д'Артаньян остановился.
     - Говорите.
     - Хорошо! В  таком случае я скажу  вашему высокопреосвященству, что все
мои  друзья находятся среди  мушкетеров  и  гвардейцев короля,  а  враги, по
какой-то непонятной роковой случайности, служат вашему высокопреосвященству,
так  что меня дурно приняли бы здесь и на меня дурно посмотрели бы там, если
бы я принял ваше предложение, ваша светлость.
     - Уж не зашло ли ваше самомнение так далеко, что вы вообразили, будто я
предлагаю вам меньше того, что вы стоите? - спросил кардинал с презрительной
усмешкой.
     - Ваша светлость, вы  во сто  крат добрее ко мне, чем я заслуживаю, и я
считаю, напротив, что еще недостаточно сделал для того, чтобы быть достойным
ваших  милостей... Скоро начнется осада Ла-Рошели,  ваша  светлость.  Я буду
служить  на  глазах  у вашего высокопреосвященства,  и, если  я  буду  иметь
счастье вести себя при этой осаде  так, что заслужу ваше  внимание, тогда...
тогда, по  крайней мере,  за  мной будет какой-нибудь подвиг, который сможет
оправдать ваше покровительство, если вам угодно будет оказать мне его. Всему
свое  время,  ваша  светлость.  Быть может,  в  будущем  я  приобрету  право
бескорыстно отдать  вам себя,  тогда  как сейчас это будет иметь такой  вид,
будто я продался вам.
     - Другими  словами,  вы  отказываетесь служить  мне, сударь,  -  сказал
кардинал  с  досадой,  сквозь  которую,  однако,  просвечивало  нечто  вроде
уважения. - Хорошо, оставайтесь свободным  и храните при себе вашу приязнь и
вашу неприязнь.
     - Ваша светлость...
     - Хватит, хватит! - сказал  кардинал. - Я не сержусь на вас,  н вы сами
понимаете, что если  мы защищаем и вознаграждаем наших друзей,  то  ничем не
обязаны  врагам.  И  все  же  я  дам вам  один совет:  берегитесь,  господин
д'Артаньян,  ибо с той минуты, как вы лишитесь  моего покровительства, никто
не даст за вашу жизнь и гроша!
     - Я постараюсь,  ваша  светлость,  - ответил  д'Артаньян  с благородной
уверенностью.
     -  Когда-нибудь   впоследствии,  если  с  вами  случится  несчастье,  -
многозначительно  сказал Ришелье, - вспомните, что  я сам посылал за вами  и
сделал все, что мог, чтобы предотвратить это несчастье.
     - Что бы  ни  случилось впредь,  ваше высокопреосвященство,  -  ответил
д'Артаньян,  прижимая  руку   к  сердцу  и  кланяясь,  -  я  сохраню  вечную
признательность к вам за то, что вы делаете для меня в эту минуту. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма