Лорд  Винтер  подумал,  что Ат

			
			
			ос  говорит  это,  желая  смягчить скорбь
д'Артаньяна.
     - Теперь, господа, удалимся каждый к себе, - предложил Атос, после того
как удостоверился, что в гостинице есть пять свободных комнат. - Д'Артаньяну
необходимо побыть одному, чтобы выплакаться и заснуть. Я  все  беру на себя,
будьте спокойны.
     - Мне думается, однако, - заметил лорд Винтер, - что если нужно принять
какие-нибудь меры против графини, то это мое дело: она моя невестка.
     - И мое, - сказал Атос, - она моя жена.
     Д'Артаньян улыбнулся: он понял, что Атос уверен  в своем мщении, раз он
открыл такую тайну. Портос и Арамис побледнели и переглянулись. Лорд  Винтер
решил, что Атос сошел с ума.
     -  Итак,  ступайте  каждый  в  свою  комнату,  -  повторил  Атос,  -  и
предоставьте мне действовать. Вы сами видите, что это мое дело, так как я ее
муж. Только отдайте мне, д'Артаньян, если вы его не потеряли, листок бумаги,
который выпал из шляпы того человека и на котором написано название деревни.
     -  А,  понимаю! -  воскликнул  д'Артаньян.  - Это название  написано ее
рукой.
     - Ты видишь сам, - сказал Атос, - есть бог на небесах!
      XXXIV. ЧЕЛОВЕК В КРАСНОМ ПЛАЩЕ
     Отчаяние  Атоса  сменилось  затаенной печалью,  которая  еще  обостряла
блестящие качества его ума.
     Поглощенный  мыслью  о   данном  им  обещании  и  о  принятой  на  себя
ответственности, он  последним  ушел  к  себе  в комнату,  попросил  хозяина
гостиницы  достать ему  карту  этой провинции,  склонился  над  ней,  изучил
нанесенные на ней линии, выяснил,  что  из Бетюна  в Армантьер  ведут четыре
разные дороги, и велел позвать к себе слуг.
     Планше, Гримо, Мушкетон и Базен  явились к  Атосу  и получили  от  него
ясные, точные и обдуманные приказания.
     Они  должны  были  на рассвете отправиться в  Армантьер,  каждый  своей
дорогой. Планше как самый смышленый из всех четверых  должен был направиться
по  той  дороге, куда  уехала  карета, в которую  стреляли  четыре  друга  и
которую, как помнят читатели, сопровождал слуга Рошфора.
     Атос пустил в дело  слуг  прежде всего потому, что за время их службы у
него и  у его  друзей он подметил в каждом из них немаловажные  достоинства.
Далее, слуги, которые расспрашивают прохожих, внушают меньше подозрений, чем
их  господа,  и  встречают  больше  доброжелательства  в  тех,  к  кому  они
обращаются. И,  наконец, миледи знала господ,  но не знала  слуг; слуги  же,
напротив, отлично ее знали.
     Все четверо  в одиннадцать  часов следующего  дня должны были сойтись в
условленном  месте. Если им удастся обнаружить, где  скрывается миледи, трое
останутся  стеречь ее, а четвертый должен вернуться в Бетюн, чтобы известить
Атоса и служить проводником четырем друзьям.
     Выслушав эти распоряжения, слуги удалились.
     Атос встал  со  стула,  опоясался шпагой, закутался  в  плащ и вышел из
гостиницы.  Было около десяти часов. В  десять часов  вечера, как  известно,
улицы  провинциального  города  обычно  безлюдны;  однако  Атос  явно  искал
кого-нибудь, к кому бы он  мог  обратиться с  вопросом. Наконец  он встретил
запоздалого прохожего, подошел к нему и сказал несколько  слов.  Человек,  к
которому  он  обратился, в испуге отшатнулся,  но все же  в  ответ на  слова
мушкетера куда-то указал рукой. Атос предложил этому человеку полпистоля  за
то, чтобы тот проводил его, но прохожий отказался.
     Атос  углубился в улицу, на которую прохожий  указал ему, но,  дойдя до
перекрестка,  опять  остановился, видимо затрудняясь,  в  какую сторону идти
дальше. Но так как на перекрестке он скорее всего мог кого-нибудь встретить,
то  он продолжал стоять там. И  в  самом деле, вскоре прошел ночной  сторож.
Атос обратился к  нему с тем же вопросом, который он уже задавал  прохожему;
сторож  точно так же испугался, тоже отказался проводить Атоса и показал ему
рукой дорогу.
     Атос  пошел   в   указанном  направлении   и  добрался  до  предместья,
расположенного  на окраине города, противоположной  той, через которую  он и
его  товарищи  вошли  в  город.  Здесь  он, по-видимому,  опять  оказался  в
затруднительном положении и в третий раз остановился.
     К счастью, мимо проходил  нищий;  он подошел  к Атосу попросить у  него
милостыню. Атос предложил экю за  то,  чтобы нищий довел его туда,  куда  он
держал  путь. Нищий  сначала заколебался, но  при  виде  серебряной  монеты,
блестевшей в темноте, решился и пошел впереди Атоса.
     Дойдя до угла  одной улицы, он издали показал Атосу небольшой,  стоящий
особняком  домик, уединенный и  унылый. Атос  направился  к нему,  а  нищий,
получивший свою плату, со всех ног побежал прочь.
     Атосу пришлось обойти дом крутом, прежде  чем он различил дверь на фоне
багровой  краски,  которой  были  покрыты  стены;  сквозь   щели  ставен  не
пробивался наружу  ни  один  луч света, не слышно было ни  малейшего  звука,
который позволил  бы предположить, что этот дом  обитаем:  он был  мрачен  и
безмолвен, как могила.
     Атос трижды постучал, но  никто  ему не ответил.  Однако после третьего
раза изнутри донесся шум приближающихся шагов; наконец дверь приоткрылась, и
показался  высокий  человек  с  бледным  лицом,  черными  волосами и  черной
бородой.
     Атос  и  незнакомец  тихо  обменялись несколькими  словами,  после чего
высокий человек  сделал мушкетеру  знак,  что он  может войти.  Атос  тотчас
воспользовался этим разрешением, и дверь закрылась за ним. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма