Кардинал  взял  бумагу  и медл

			
			
			енно,  делая  ударение  на  каждом слове,
прочитал:
     "Все, что сделал предъявитель сего, сделано по  моему приказанию и  для
блага государства.
     5 августа 1628 года. Ришелье".
     Прочитав эти две строчки, кардинал погрузился  в глубокую задумчивость,
но не вернул бумагу д'Артаньяну.
     "Он   обдумывает,  какой   смертью  казнить   меня,  -  мысленно  решил
д'Артаньян. - Но, клянусь, он увидит, как умирает дворянин!"
     Молодой мушкетер  был в отличном расположении духа и готовился геройски
перейти в иной мир.
     Ришелье в  раздумье  свертывал  и  снова разворачивал  в руках  бумагу.
Наконец он поднял голову, устремил свой орлиный взгляд на умное, открытое  и
благородное лицо д'Артаньяна, прочел на этом лице, еще хранившем следы слез,
все страдания,  перенесенные им за последний месяц, и в третий или четвертый
раз  мысленно  представил  себе,  какие  большие надежды подает  этот юноша,
которому  всего двадцать один год, и как успешно мог  бы воспользоваться его
энергией, его умом и мужеством мудрый повелитель.
     С другой стороны, преступления, могущество и адский гений миледи не раз
ужасали его. Он испытывал какую-то затаенную радость при мысли, что навсегда
избавился от этой опасной сообщницы.
     Кардинал  медленно   разорвал  бумагу,  так   великодушно  возвращенную
д'Артаньяном.
     "Я погиб!" - подумал Д'Артаньян.
     Он низко склонился перед кардиналом, как бы говоря:
     "Господи, да будет воля твоя!"
     Кардинал подошел к столу и, не присаживаясь, написал несколько строк на
пергаменте, две  трети которого были  уже заполнены: затем он приложил  свою
печать.
     "Это  мой  приговор, - решил про себя  Д'Артаньян. - Кардинал избавляет
меня  от  скучного заточения  в  Бастилии  и  от  всех  проволочек судебного
разбирательства. Это еще очень любезно с его стороны".
     - Возьмите! - сказал кардинал юноше. - Я взял у  вас один открытый лист
и взамен даю другой. На этой грамоте не проставлено имя, впишите его сами.
     Д'Артаньян  нерешительно взял бумагу  и взглянул на нее. Это был указ о
производстве в чин лейтенанта мушкетеров. Д'Артаньян упал к ногам кардинала.
     -  Ваша  светлость,  -   сказал  он,   -  моя  жизнь  принадлежит  вам,
располагайте  ею отныне!  Но я  не  заслуживаю  той  милости,  какую вы  мне
оказываете:  у   меня  есть  три  друга,  имеющие  больше  заслуг   и  более
достойные...
     -  Вы  славный малый, д'Артаньян, - перебил  его  кардинал  и  дружески
похлопал  по плечу, довольный тем,  что ему  удалось покорить эту строптивую
натуру.  - Располагайте  этой  грамотой,  как вам заблагорассудится.  Только
помните, что, хотя имя и не вписано, я даю ее вам.
     -   Я   этого   никогда  не  забуду!   -  ответил  Д'Артаньян  -   Ваше
высокопреосвященство может быть в этом уверены.
     Кардинал обернулся и громко произнес:
     - Рошфор!
     Кавалер, который, вероятно, стоял за дверью, тотчас вошел.
     -  Рошфор,  -  сказал  кардинал,  -  перед вами господин  Д'Артаньян. Я
принимаю его в число  моих  друзей, а потому поцелуйтесь  оба  и ведите себя
благоразумно, если хотите сберечь ваши головы.
     Рошфор и Д'Артаньян,  едва  прикасаясь  губами, поцеловались;  кардинал
стоял тут же и не спускал с них бдительных глаз. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма