Море было спокойно, дул свежий юго-восточный в

			
			
			етер. Они плыли под ла-
зоревым небом, где бог тоже зажигал свои маяки, из которых каждый -  це-
лый мир. Дантес объявил, что все могут идти спать и что он останется  на
руле.
   Когда мальтиец (так называли Дантеса) делал такое заявление, никто не
спорил и все спокойно уходили спать.
   Это случалось неоднократно. Дантес, из одиночества  внезапно  возвра-
щенный в мир, чувствовал по временам непреодолимое желание остаться  од-
ному. А где одиночество может быть так беспредельно и поэтично,  как  не
на корабле, который несется по морской пустыне, во мраке ночи, в безмол-
вии бесконечности, под оком вседержителя?
   Но в ту ночь одиночество было переполнено мыслями Дантеса, тьма  оза-
рена его мечтами, безмолвие оживлено его надеждами.
   Когда капитан проснулся, "Амелия" шла под всеми парусами. Не было  ни
одного клочка холста, который бы не надувался ветром. Корабль делал  бо-
лее двух с половиной миль в час.
   Остров Монте-Кристо вставал на горизонте.
   Эдмон сдал вахту капитану и пошел в свою очередь  прилечь  на  койку.
Но, несмотря на бессонную ночь, он ни на минуту не сомкнул глаз.
   Два часа спустя он снова вышел на  палубу.  "Амелия"  огибала  остров
Эльба и находилась против Маречаны, в виду плоского зеленого острова Пи-
аноза; в лазурное небо подымалась пламенеющая вершина Монте-Кристо.
   Дантес велел рулевому взять право руля, чтобы оставить Пианозу  спра-
ва. Он рассчитал, что этот маневр сократит путь на два-три узла.
   В пятом часу вечера весь остров был уже виден как на ладони. В  проз-
рачном вечернем воздухе, пронизанном лучами заходящего солнца, можно бы-
ло различить малейшие подробности.
   Эдмон пожирал глазами скалистую громаду, переливавшую всеми закатными
красками, от ярко-розового до темно-синего. По временам кровь  приливала
к его лицу, лоб покрывался краской, и багровое облако застилало глаза.
   Ни один игрок, поставивший на карту все свое состояние, не  испытывал
такого волнения, как Эдмон в пароксизме исступленных надежд.
   Настала ночь. В десять часов вечера пристали к берегу. "Юная  Амелия"
первая пришла на условленное место.
   Дантес, несмотря на свое обычное самообладание, не мог  удержаться  и
первый соскочил на берег. Если бы он посмел, то, подобно Бруту,  поцело-
вал бы землю.
   Ночь была темная. Но в одиннадцать часов луна взошла над морем и  по-
серебрила его трепещущую поверхность; по мере того как она всходила,  ее
лучи заливали потоками белого света нагромождения утесов  этого  второго
Пелиона.
   Остров Монте-Кристо был знаком экипажу "Юной Амелии"; это  была  одна
из обычных его стоянок. Дантес видел его издали каждый раз, когда  ходил
на восток, но никогда не приставал к нему.
   Он обратился к Джакопо:
   - Где мы проведем ночь?
   - Да на тартане, - отвечал матрос.
   - А не лучше ли нам будет в пещерах?
   - В каких пещерах?
   - В пещерах на острове.
   - Я не знаю там никаких пещер, - отвечал Джакопо.
   Холодный пот выступил на лбу Дантеса.
   - Разве на Монте-Кристо нет пещер? - спросил он.
   - Нет.
   Ответ Джакопо, как громом, поразил Дантеса; потом он подумал, что эти
пещеры могли быть засыпаны случайным обвалом, а то и нарочно заделаны из
предосторожности самим кардиналом Спада. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма