Молодые люди спустились с лестницы и сели в эк

			
			
			ипаж.
      XIII. ВИДЕНИЕ
   Франц все же нашел способ подвезти Альбера к Колизею, не проезжая ми-
мо памятников древности и ничем не умаляя впечатления от гигантских раз-
меров колосса. Для этого надо было ехать по виа  Систина,  свернуть  под
прямым углом перед  Санта-Мариа-Маджоре  и  подъехать  к  виа  Урбана  и
Сан-Пьетро-ин-Винколи к виа дель Колесо.
   Эта дорога имела еще одно преимущество: она ничем не отвлекала мыслей
Франца от рассказа маэстро Пастрини, в котором упоминался его таинствен-
ный хозяин с острова Монте-Кристо. Он откинулся в угол экипажа  и  снова
углубился в бесконечные вопросы, которые он сам себе  задавал  и  ни  на
один из которых он не умел найти удовлетворительного ответа.
   Кстати сказать, еще одно обстоятельство в этом рассказе напомнило ему
о Синдбаде-Мореходе; а именно, таинственные сношения между  разбойниками
и моряками. Когда маэстро Пастрини говорил о том, что Вампа находит убе-
жище на рыбачьих лодках и у контрабандистов, Франц вспомнил корсиканских
бандитов, ужинавших вместе с экипажем маленькой яхты,  которая  отклони-
лась от своего курса и зашла в Порто-Веккио только для того, чтобы выса-
дить их на берег. Имя, которым назвал себя его хозяин  на  острове  Мон-
те-Кристо и которое упомянул хозяин гостиницы "Лондон", доказывало  ему,
что этот человек выступал в роли благодетеля на берегах Пьомбино,  Чиви-
та-Веккии, Остии и Гаэты точно так же, как и на корсиканском, тосканском
и испанском берегах; а так как он сам, как помнилось Францу,  говорил  о
Тунисе и о Палермо, то у него, по-видимому, был довольно  обширный  круг
знакомств.
   Но как ни занимали все эти размышления ум Франца, они сразу  исчезли,
когда перед ним вырос мрачный исполинский силуэт Колизея, сквозь отверс-
тия которого месяц бросал длинные бледные лучи, подобные  лучам,  струя-
щимся из глаз привидений. Экипаж остановился в нескольких шагах от  Meta
Sudans [25]. Кучер отворил дверцу; молодые люди вышли из экипажа и  очу-
тились лицом к лицу с чичероне, который словно вырос из-под земли.
   Так как их уже сопровождал чичероне из гостиницы, то  таковых  оказа-
лось двое.
   Впрочем, в Риме  невозможно  избегнуть  изобилия  проводников:  кроме
главного чичероне, который овладевает вами с той минуты, как вы пересту-
пили порог гостиницы, и расстается с вами, только когда вы  уезжаете  из
города, имеются еще особые чичероне, состоящие при каждом памятнике и, я
бы даже сказал, при каждой части памятника. По этому можно судить,  есть
ли недостаток в проводниках по Колизею, этому памятнику  среди  памятни-
ков, о котором Марциал сказал:
   "Да не похваляется перед нами Мемфис варварским чудом своих  пирамид,
да не воспевают чудес Вавилона; все должно  склониться  перед  безмерным
сооружением амфитеатра Цезарей, и все хвалебные  голоса  должны  слиться
воедино, чтобы воспеть славу этому памятнику".
   Франц и Альбер даже не пытались избавиться от тирании римских чичеро-
не, которые к тому же одни имеют право ходить по Колизею с факелами. По-
этому они не противились и отдались в полную власть своих проводников.
   Франц уже был знаком с этой прогулкой, потому что успел совершить  ее
раз десять. Но его спутник, менее искушенный, впервые вступал в это зда-
ние, воздвигнутое Флавием Веспасианом, и надо сказать к его чести,  что,
несмотря на невежественную болтовню гидов, впечатление, произведенное на
него Колизеем, было огромно. В самом деле, нельзя, не увидав это зрелище
своими глазами, составить себе понятие о величии древних руин,  особенно
когда они кажутся еще более гигантскими от таинственного света южной лу-
ны, который может поспорить с вечерним светом запада.
   Задумчиво пройдя шагов сто под внутренними портиками, Франц предоста-
вил Альбера проводникам, настаивавшим на своем неотъемлемом праве  пока-
зать ему во всех подробностях львиный ров, помещение для  гладиаторов  и
подиум цезарей; он поднялся по полуразрушенной лестнице, и, пока те про-
делывали свой раз навсегда установленный путь, попросту сел в  тени  ко-
лонны, против отверстия, в которое можно было видеть гранитного великана
во всем его величии.
   Франц просидел с четверть часа  в  тени  колонны,  следя  глазами  за
Альбером и его факелоносцами, которые, выйдя из вомитория, помещающегося
на противоположном конце Колизея, спускались, словно тени за  блуждающим
огоньком, со ступеньки на ступеньку к местам, отведенным  для  весталок.
Вдруг ему послышалось, что в глубь Колизея скатился камень, отделившийся
от лестницы, расположенной рядом с той, по которой он поднялся.  Камень,
сорвавшийся под ногою времени и скатившийся в пропасть, конечно, не ред-
кость; но на этот раз Францу показалось, что камень покатился из-под но-
ги человека; ему даже послышался неясный шум шагов; было  очевидно,  что
ктото идет по лестнице, стараясь ступать как можно тише.
   И в самом деле, через минуту показалась человеческая фигура,  выходя-
щая из тени, по мере того как она подымалась; верхняя  ступень  лестницы
была освещена луной, тогда как остальные, чем дальше уходили  вниз,  тем
больше погружались в темноту.
   То мог быть такой же путешественник, как и он,  предпочитающий  уеди-
ненное созерцание глупой болтовне чичероне, и потому в его появлении  не
было ничего удивительного; но по тому, с какою нерешительностью он всхо-
дил на последние ступени, по тому, как он, прислушиваясь, остановился на
площадке, Франц понял, что он пришел сюда с  какой-то  целью  и  кого-то
поджидает.
   Инстинктивно Франц спрятался за колонну.
   На высоте десяти футов от земли был круглый пролом, в котором  видне-
лось усеянное звездами небо.
   Вокруг этого отверстия, через которое, быть может, уже несколько сто-
летий лился лунный свет, рос мелкий кустарник, чьи нежные зеленые листья
четко вырисовывались на бледной лазури  небосвода;  с  верхнего  выступа
свешивались большие лианы и могучие побеги плюща, похожие на развевающи-
еся на ветру снасти.
   Посетитель, таинственное появление которого привлекло внимание  Фран-
ца, стоял в полутьме, скрывавшей его черты, но все же можно  было  расс-
мотреть его костюм; он был завернут в широкий темный  плащ;  одна  пола,
перекинутая через левое плечо, закрывала нижнюю часть его  лица;  лоб  и
глаза были скрыты широкополой шляпой.
   В свете косых лучей, проникавших в пролом, видны были черные пантало-
ны, изящно падавшие на лакированные башмаки.
   Этот человек, несомненно, принадлежал если не  к  аристократическому,
то во всяком случае к высшему обществу.
   Он простоял еще несколько минут и уже начал довольно  заметно  прояв-
лять нетерпение, как вдруг на верхнем выступе послышался слабый шум.
   В тот же миг какая-то тень заслонила свет луны, над проломом показал-
ся человек, пристально вгляделся в темноту и, по-видимому, заметил  нез-
накомца в плаще; тогда он схватился за свисающие лианы, спустился по ним
и, очутившись футах в трех от земли, легко спрыгнул вниз. Он был одет  в
полный костюм транстеверинца [26].
   - Прошу извинить меня, ваша милость, что я заставил вас ждать, - ска-
зал он на римском диалекте. - Но я опоздал только  на  несколько  минут.
Сейчас пробило десять на башне Сан-Джованни-ин-Латерано.
   - Вы не опоздали, это я пришел раньше, - отвечал незнакомец  на  чис-
тейшем тосканском наречии. - Поэтому не смущайтесь; если бы вы и опозда-
ли, это было бы не по вашей вине, я знаю.
   - И ваша милость не ошиблись, я сейчас из замка святого Ангела, мне с
большим трудом удалось поговорить с Беппо.
   - Кто это Беппо? ..далее 

Другое творчество Александра Дюма