- Прощайте, сударыня!
   Это слово, как нож ги

			
			
			льотины, обрушилось на г-жу де Вильфор.
   Она потеряла сознание.
   Королевский прокурор вышел и, притворив дверь, дважды повернул ключ в
замке.
      XII. СЕССИЯ
   Дело Бенедетто, как его называли в судебном мире и в светском общест-
ве,  вызвало  огромную  сенсацию.  Завсегдатай  Кафе-де-Пари,  Гентского
бульвара и Булонского леса, мнимый Кавальканти за те два-три месяца, что
он жил в Париже и блистал в свете, завел множество знакомств.
   Газеты сообщали немало подробностей о его парижской  жизни  и  о  его
жизни на каторге; все это возбуждало живейшее любопытство, особенно сре-
ди тех, кто лично знал князя Андреа Кавальканти;  все  они  были  готовы
пойти на все, лишь бы увидеть на скамье подсудимых господина  Бенедетто,
убийцу своего товарища по каторге.
   Для многих Бенедетто был если не жертвой  правосудия,  то  во  всяком
случае жертвой судебной ошибки; г-на Кавальканти-отца знали в Париже,  и
все были уверены, что он появится и выручит из беды своего славного отп-
рыска. На многих, никогда не слыхавших о пресловутой венгерке, в которой
он предстал перед графом МонтеКристо, произвели немалое впечатление  ве-
личавая внешность, рыцарский облик и светское обращение  старого  патри-
ция, который, надо сознаться, в самом деле имел вид истого вельможи, по-
ка он молчал и не вдавался в арифметические вычисления.
   Что касается самого подсудимого, то многие помнили его  таким  любез-
ным, красивым и щедрым, что они предпочитали видеть во всем  случившемся
козни какого-нибудь врага, как это иной раз и случается в мире, где  бо-
гатство дает власть творить добро и зло и наделяет людей поистине неслы-
ханным могуществом.
   Итак, все стремились попасть на заседание суда: одни -  чтобы  насла-
диться зрелищем, другие - чтобы потолковать о нем. С семи часов  утра  у
дверей собралась толпа, и за час до начала заседания зала суда была  уже
переполнена избранной публикой.
   В дни громких процессов, до выхода судей, а нередко даже и после это-
го, зала суда весьма напоминает гостиную, где сошлись знакомые,  которые
то подходят друг к другу, если не боятся, что займут их место, то  обме-
ниваются знаками, если их разделяет слишком много зрителей, адвокатов  и
жандармов.
   Стоял один из тех чудесных осенних дней, которые вознаграждают нас за
дождливое и слишком короткое лето; тучи, которые утром заслоняли солнце,
рассеялись, как по волшебству, и теплые лучи озаряли один из  последних,
один из самых ясных дней сентября.
   Бошан - король прессы, для которого всюду готов престол, - лорнировал
публику. Он заметил Шато-Рено и Дебрэ,  которые  только  что  заручились
расположением полицейского и убедили его стать позади них,  вместо  того
чтобы заслонять их, как он был вправе сделать. Достойный блюститель  по-
рядка чутьем угадал секретаря министра и миллионера; он выказал по отно-
шению к своим знатным соседям большую предупредительность и даже  разре-
шил им пойти поболтать с Бошаном, обещая посторожить их места.
   - И вы пришли повидаться с нашим другом? - сказал Бошан.
   - Ну как же! - отвечал Дебрэ. - Наш милейший князь! Черт возьми,  вот
они какие, итальянские князья!
   - Человек, чьей генеалогией занимался сам Данте, чей род  восходит  к
"Божественной комедии"!
   - Висельная аристократия, - флегматично заметил Шато-Рено.
   - Вы думаете, он будет осужден? - спросил Дебрэ Бошана.
   - Мне кажется, это у вас надо спросить, - отвечал  журналист,  -  вам
лучше знать, какое настроение у суда; видели вы председателя на  послед-
нем приеме министра?
   - Видел.
   - Что же он вам сказал?
   - Вы удивитесь.
   - Так говорите скорее; я так давно не удивлялся.
   - Он мне сказал, что Бенедетто, которого считают чудом ловкости,  ти-
таном коварства, просто-напросто мелкий жулик, весьма недалекий и совер-
шенно недостойный тех исследований, которые после его смерти будут  про-
изведены над его френологическими шишками.
   - А он довольно сносно разыгрывал князя, - заметил Бошан.
   - Только на ваш взгляд, Бошан, потому что вы ненавидите бедных князей
и всегда радуетесь, когда они плохо ведут себя; но меня не проведешь: я,
как ищейка от геральдики, издали чую настоящего аристократа.
   - Так вы никогда не верили в его княжеский титул? ..далее 

Другое творчество Александра Дюма