Его отвели в камеру, довольно опрятную, но с т

			
			
			яжелыми засовами и  ре-
шетками на окнах. Вид нового жилища не вселил  в  него  особого  страха;
притом же слова, сказанные помощником королевского прокурора с таким яв-
ным участием, раздавались у него в ушах как обнадеживающее утешение.
   Было четыре часа пополудни, когда Дантеса привели в камеру.  Все  это
происходило, как мы уже сказали, 28 февраля; арестант скоро  очутился  в
темноте.
   Тотчас же слух его обострился вдвое При малейшем  шуме,  доносившемся
до него, он вскакивал и бросался к двери, думая, что за ним идут,  чтобы
возвратить ему свободу; но шум исчезал в другом  направлении,  и  Дантес
снова опускался на скамью.
   Наконец, часов в десять вечера, когда Дантес начинал терять  надежду,
послышался новый шум, который на этот раз несомненно приближался  к  его
камере. Потом в коридоре раздались шаги и остановились у двери; ключ по-
вернулся в замке, засовы заскрипели, и плотная дубовая дверь отворилась,
впустив в темную камеру ослепительный свет двух факелов.
   При свете их Дантес увидел, как блеснули ружья и палаши четырех  жан-
дармов.
   Он бросился было вперед, но тут же остановился при виде этой  усилен-
ной охраны.
   - Вы за мной? - спросил Дантес.
   - Да, - отвечал один из жандармов.
   - По приказу помощника королевского прокурора?
   - Разумеется.
   - Хорошо, - сказал Дантес, - я готов следовать за вами.
   Уверенность, что за ним пришли от имени  де  Вильфора,  рассеяла  все
опасения бедного юноши; спокойно и непринужденно он вышел  и  сам  занял
место посреди жандармов.
   У дверей тюрьмы стояла карета; на козлах сидел кучер, рядом с кучером
- пристав.
   - Эта карета для меня? - спросил Дантес.
   - Для вас, - ответил один из жандармов, - садитесь, Дантес хотел воз-
разить, но дверца отворились, и его втолкнули в карету. Он не мог, да  и
не хотел сопротивляться; в одно мгновение он очутился на заднем сиденье,
между двумя жандармами; двое других сели напротив, и тяжелый экипаж  по-
катил со зловещим грохотом.
   Узник посмотрел на окна; они были  забраны  желез  ной  решеткой.  Он
только переменил тюрьму; новая тюрьма была на колесах и катилась к неиз-
вестной цель, Сквозь частые прутья, между которыми едва можно было  про-
сунуть руку, Дантес все же разглядел, что его провезли по улице Кессари,
а затем по улицам Сен-Лоран и Тарамис спустились к набережной.
   Немного погодя сквозь решетку окна и сквозь  ограду  памятника,  мимо
которого они ехали, он увидел огни портового Управления.
   Карета остановилась, пристав сошел с козел и подошел  к  кордегардии;
оттуда вышли с десяток солдат и стали в две шеренги. Ружья их блестели в
свете фонарей, горевших на набережной. "Неужели все это  ради  меня?"  -
подумал Эдмон.
   Отперев дверцу ключом, пристав молчаливо ответил на этот вопрос,  ибо
Дантес увидел между двумя рядами солдат оставленный для него узкий  про-
ход от кареты до набережной.
   Два жандарма, сидевшие на переднем сиденье, вышли из  кареты  первые,
за ними вышел он, а за ними и остальные два, сидевшие по бокам его.  Все
направились к лодке, которую таможенный служитель удерживал у берега  за
цепь. Солдаты смотрели на Дантеса с тупым любопытством.  Его  тотчас  же
посадили к рулю, между четырьмя  жандармами,  а  пристав  сел  на  носу.
Сильный толчок отделил лодку от берега; четыре гребца  принялись  быстро
грести по направлению к Пилону. По окрику  с  лодки  цепь,  заграждающая
порт, опустилась, и Дантес очутился в так называемом Фриуле, то есть вне
порта.
   Первое ощущение арестанта, когда он выехал  на  свежий  воздух,  было
ощущение радости. Воздух - почти свобода. Он полной грудью вдыхал  живи-
тельный ветер, несущий на своих крыльях таинственные запахи ночи и моря.
Скоро, однако, он горестно вздохнул: он плыл мимо "Резерва", где был так
счастлив еще утром, за минуту до ареста; сквозь ярко освещенные окна  до
него доносились веселые звуки танцев.
   Дантес сложил руки, поднял глаза к небу и стал молиться.
   Лодка продолжала свой путь; она миновала Мертвую Голову,  поравнялась
с бухтой Фаро и начала огибать батарею; Дантес ничего не понимал.
   - Куда же меня везут? - спросил он одного из жандармов.
   - Сейчас узнаете.
   - Однако...
   - Нам запрещено говорить с вами. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма