- Дорогая Валентина, вы ангел, и я, право, не 

			
			
			знаю, чем  я  заслужил,
когда направо и налево рубил бедуинов, - разве что бог принял во  внима-
ние, что это неверные, - чем я заслужил счастье вас узнать. Но послушай-
те, почему же госпожа де Вильфор может не хотеть, чтобы вы вышли замуж?
   - Разве вы не слышали, как я только что сказала, что я богата,  слиш-
ком богата? После матери я унаследовала пятьдесят тысяч ливров  годового
дохода; мои дедушка и бабушка, маркиз и маркиза  де  Сен-Мерап,  оставят
мне столько же; господин Нуартье, очевидно, намерен сделать  меня  своей
единственной наследницей. Таким образом, по сравнению со мной, мой  брат
Эдуард беден. Со стороны госпожи де Вильфор ему ждать нечего. А она обо-
жает этого ребенка. Если я уйду в монастырь, все мое состояние достанет-
ся моему отцу, который будет наследником маркиза, маркизы и моим, а  по-
том перейдет к его сыну.
   - Странно, откуда такая жадность в молодой, красивой женщине.
   - Заметьте, что она думает не о себе, а о своем сыне, и  то,  что  вы
ставите ей в вину, с точки зрения материнской любви, почти добродетель.
   - Послушайте, Валентина, - сказал Моррель, -  а  если  бы  вы  отдали
часть своего имущества ее сыну?
   - Как предложить это женщине, которая вечно твердит о своем бескорыс-
тии?
   - Валентина, моя любовь была для меня всегда  священна,  и,  как  все
священное, я таил ее под покровом своего благоговения и хранил в глубине
сердца; никто в мире, даже моя сестра, не  подозревает  об  этой  любви,
тайну ее я не доверил ни одному человеку. Валентина,  вы  мне  позволите
рассказать о ней другу?
   Валентина вздрогнула.
   - Другу? - сказала она. - Максимилиан, мне страшно  даже  слышать  об
этом. А кто этот друг?
   - Послушайте, Валентина, испытывали ли вы по отношению к  кому-нибудь
такую неодолимую симпатию, что, видя этого человека  в  первый  раз,  вы
чувствуете, будто знаете его уже давно, и спрашиваете себя, где и  когда
его видели, и, не в силах припомнить, начинаете  верить,  что  это  было
раньше, в другом мире, и что эта симпатия - только проснувшееся воспоми-
нание?
   - Да.
   - Ну, вот, это я испытал в первый же раз, когда увидел этого  необык-
новенного человека.
   - Необыкновенного человека?
   - Да.
   - И вы с ним давно знакомы?
   - Какую-нибудь педелю или дней десять.
   - И вы называете другом человека, которого знаете всего неделю? Я ду-
мала, Максимилиан, что вы не так щедро раздаете прекрасное имя - друг.
   - Логически вы правы, Валентина; по говорите, что угодно, я не  отка-
жусь от этого инстинктивного чувства. Я убежден, что этот человек сыгра-
ет роль во всем, что со мной в будущем случится хорошего, и  мне  иногда
кажется, что он своим глубоким взглядом проникает в это будущее  и  нап-
равляет его своей властной рукой.
   - Так это предсказатель? - улыбаясь, спросила Валентина.
   - Право, - сказал Максимилиан, - я порой готов поверить, что он  пре-
дугадывает... особенно хорошее.
   - Познакомьте меня с ним, пусть он мне скажет, найду  ли  я  в  любви
награду за все мои страдания!
   - Мой бедный друг! Но вы его знаете.
   - Я?
   - Да. Он спас жизнь вашей мачехе и ее сыну.
   - Граф Монте-Кристо?
   - Да, он.
   - Нет, - воскликнула Валентина, - он никогда не будет моим другом, он
слишком дружен с моей мачехой. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма