- Вот  истинно  французский  вопрос!  Вы  же  

			
			
			знаете,  что  для  нас,
итальянок, существует только тот, кого мы любим.
   - Это верно, - ответил Франц.
   - Во всяком случае, - продолжала графиня, наводя бинокль  Альбера  на
ложу напротив, - его, по-видимому, только что выкопали  из  могилы;  это
какой-то мертвец, с дозволения могильщика вышедший из гроба. Посмотрите,
какой он бледный.
   - Он всегда такой, - отвечал Франц.
   - Так вы его знаете? - сказала графиня. - Тогда я вас спрошу, кто  он
такой.
   - Мне кажется, я его уже где-то видел.
   - Я понимаю, - сказала графиня, словно от холода передернув  прелест-
ными плечами, - что если раз увидишь этого человека, то его уже  не  за-
быть никогда.
   Франц подумал, что, по-видимому, не только на него таинственный  нез-
накомец производит жуткое впечатление.
   - Что вы скажете? - спросил Франц, после того  как  графиня  решилась
еще раз навести на него бинокль.
   - По-моему, это сам лорд Рутвен во плоти.
   Это новое напоминание о Байроне поразило Франца; если кто-нибудь  мог
заставить его поверить в существование вампиров, так именно  этот  чело-
век.
   - Я должен узнать, кто он, - сказал Франц, вставая.
   - Нет, нет! - воскликнула графиня. - Не уходите, я рассчитываю на то,
что вы меня проводите, и не отпущу вас.
   Франц наклонился к ее уху:
   - Неужели вы в самом деле боитесь?
   - Послушайте! - отвечала она. - Байрон клялся мне, что верит в вампи-
ров;  уверял,  что  сам  видел  их;  он  описывал  мне  их  лица...  Они
точь-в-точь такие же: черные волосы, горящие большие  глаза,  мертвенная
бледность; и заметьте: его дама не такая, как  все...  это  какая-нибудь
гречанка или... наверное, такая же колдунья, как и он... Умоляю вас,  не
ходите туда. Завтра принимайтесь за розыски, если вам угодно, но сегодня
я вас решительно не пущу.
   Франц продолжал настаивать.
   - Нет, нет, - сказала она, вставая, - я уезжаю; мне нельзя оставаться
до конца спектакля; у меня гости; неужели вы будете настолько невежливы,
что откажете мне в вашем обществе?
   Францу ничего не оставалось, как взять шляпу, отворить дверь  ложи  и
подать графине руку, что он и сделал.
   Графиня в самом деле была очень взволнованна, да Франц и сам  не  мог
избавиться от суеверного трепета, тем более что графиня только поддалась
безотчетному страху, а  его  впечатление  подкреплялось  воспоминаниями.
Подсаживая ее в карету, он почувствовал, что она вся дрожит.
   Он проводил графиню до дому; у нее не было никаких гостей,  никто  ее
не ждал; он упрекнул ее в обмане.
   - Мне в самом деле нехорошо, - сказала она, - и я хочу  побыть  одна;
встреча с этим человеком совсем расстроила меня.
   Франц сделал попытку засмеяться.
   - Не смейтесь, - сказала графиня, - притом же вам вовсе не смешно.  И
обещайте мне...
   - Что?
   - Прежде дайте слово.
   - Я обещаю исполнить все, что угодно, только не отказаться от попытки
узнать, кто этот человек. По некоторым причинам, о которых я не могу го-
ворить, я должен узнать, кто он, откуда и куда направляется. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма