- Берегитесь, - отвечал Морсер, - самые прониц

			
			
			ательные люди отступили
перед этой загадкой.
   - Нам отпускают три миллиона на полицию;  правда,  они  почти  всегда
оказываются израсходованными заранее, но на  это  дело  пятьдесят  тысяч
франков во всяком случае наберется.
   - А когда вы узнаете, кто он, вы мне скажете?
   - Непременно. До свидания, Альбер; господа, имею честь кланяться.
   И, выйдя в прихожую, Дебрэ громко крикнул:
   - Велите подавать!
   - Очевидно, - сказал Бошан Альберу, - я так и не попаду в Палату,  но
моим читателям я преподнесу коечто получше речи господина Данглара.
   - Ради бога, Бошан, - отвечал Морсер, - ни слова, умоляю вас, не  ли-
шайте меня привилегии показать его. Не правда ли, занятный человек?
   - Больше того, - откликнулся Шато-Рено, - это поистине один  из  нео-
быкновеннейших людей, каких я когда-либо встречал. Вы идете, Моррель?
   - Сейчас, я только передам мою карточку графу, он  так  любезен,  что
обещает заехать к нам, на улицу Меле, четырнадцать.
   - Могу вас заверить, что не премину это сделать, - с поклоном отвечал
граф.
   И Максимилиан Моррель вышел с бароном Шато-Рено, оставив Монте-Кристо
вдвоем с Морсером.
      III. ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
   Оставшись наедине с Монте-Кристо, Альбер сказал:
   - Граф, разрешите мне приступить к моим обязанностям чичероне и пока-
зать вам образчик квартиры  холостяка.  Вам,  привыкшему  к  итальянским
дворцам, будет интересно высчитать, на пространстве скольких  квадратных
футов может поместиться молодой парижанин, который, по здешним понятиям,
живет не так уж плохо. Переходя из комнаты в комнату, мы будем  отворять
окна, чтобы вы не задохнулись.
   Монте-Кристо уже видел столовую и нижнюю гостиную. Альбер прежде все-
го повел его в свою студию; как читатель помнит, это  была  его  любимая
комната.
   Монте-Кристо был достойный ценитель всего  того,  что  в  ней  собрал
Альбер: старинные лари, японский фарфор, восточные  ткани,  венецианское
стекло, оружие всех стран; все это было ему знакомо, и он с  первого  же
взгляда определял век, страну и происхождение вещи.  Морсер  думал,  что
ему придется давать объяснения, а вышло  так,  что  он  сам,  под  руко-
водством графа, проходил курс археологии, минералогии и естественной ис-
тории. Они спустилась во второй этаж. Альбер ввел своего гостя в  гости-
ную. Стены здесь были увешаны произведениями современных художников. Тут
были пейзажи Дюпре: высокие камыши, стройные деревья, ревущие  коровы  и
чудесные небеса; были арабские всадники Делакруа в длинных белых  бурну-
сах, с блестящими поясами, с вороненым оружием; кони бешено грызлись,  а
люди бились железными палицами; были акварели Буланже - "Собор Парижской
Богоматери", изображенный с той силой, которая равняет живописца с  поэ-
том; были холсты Диаса, цветы которого прекраснее живых цветов и  солнце
ослепительнее солнца в небе; были тут и рисунки Декана, столь же  яркие,
как и у Сальватора Розы, но поэтичнее;  были  пастели  Жиро  и  Мюллера,
изображавшие детей с ангельскими головками и женщин с девственными лица-
ми; были страницы, вырванные из восточного альбома Доза,  -  карандашные
наброски, сделанные им в несколько секунд, верхом на  верблюде  или  под
куполом мечети, - словом, все, что современное искусство может дать вза-
мен погибшего и отлетевшего искусства прошлых веков.
   Альбер надеялся хоть теперь чем-нибудь поразить странного  чужеземца,
но, к немалому его удивлению, граф, не читая подписей, к тому же  иногда
представленных только инициалами, сразу же называл автора каждой вещи, и
видно было, что он не только знал каждое из этих имен, но успел  оценить
и изучить талант каждого мастера.
   Из гостиной перешли в спальню; это был образец изящества и  вместе  с
тем строгого вкуса: здесь сиял в матово-золотой  раме  всего  лишь  один
портрет, но он был подписан Леопольдом Робером.
   Портрет тотчас же привлек внимание графа МонтеКристо; он поспешно по-
дошел и остановился перод ним.
   Это был портрет женщины лет двадцати пяти, смуглой, с огненным взгля-
дом из-под полуопущенных век; она была в живописном костюме  каталонской
рыбачки, в красном с черным корсаже и с золотыми  булавками  в  волосах;
взор ее обращен был к морю, и ее стройный силуэт четко выделялся на  ла-
зурном фоне неба и волн.
   В комнате было темно, иначе  Альбер  заметил  бы,  какая  смертельная
бледность покрыла лицо графа и как нервная дрожь пробежала по его плечам
и груди.
   Прошла минута молчания, Монте-Кристо не отрывал взгляда от картины.
   - Ваша возлюбленная прелестна, виконт, - сказал он наконец совершенно
спокойным голосом, - и этот костюм, очевидно маскарадный, ей очень идет.
   - Я не простил бы вам этой ошибки, - сказал Альбер, - если  бы  возле
этого портрета висел какой-нибудь другой.  Вы  не  знаете  моей  матери,
граф; это ее портрет, он сделан, по ее желанию, лет шесть или восемь то-
му назад. Костюм, по-видимому, придуман, но сходство изумительное,  -  я
как будто вижу свою мать такой, какой она была в тысяча восемьсот  трид-
цатом году. Графиня заказала этот портрет в отсутствие моего отца.  Она,
вероятно, думала сделать ему приятный сюрприз, но отцу портрет почему-то
не понравился; и даже мастерство живописца не могло победить его антипа-
тии, - а ведь это, как вы сами видите, одно из лучших произведений  Лео-
польда Робера. Правда, между нами говоря, господин де Морсер -  один  из
самых ревностных пэров, заседающих в  Люксембургском  дворце,  известный
знаток военного дела, но весьма посредственный ценитель  искусств.  Зато
моя мать понимает живопись и сама прекрасно рисует; она  слишком  ценила
это мастерское произведение, чтобы расстаться с ним совсем,  и  подарила
его мне, чтобы оно реже попадалось на глаза  отцу.  Его  портрет,  кисти
Гро, я вам тоже покажу. Простите, что я передаю вам эти домашние мелочи;
но так как я буду иметь честь представить вас графу, я  говорю  вам  все
это, чтобы вы невзначай не похвалили при нем портрет матери. К  тому  же
он пагубно действует на мою мать: когда она приходит ко мне, она не  мо-
жет смотреть на него без слез. Впрочем, недоразумение,  возникшее  из-за
этого портрета между графом и графиней, было  единственным  между  ними;
они женаты уже больше двадцати лет, но привязаны друг  к  другу,  как  в
первый день.
   Монте-Кристо кинул быстрый взгляд на Альбера, как бы  желая  отыскать
тайный смысл в его словах, но видно было, что молодой  человек  произнес
их без всякого умысла.
   - Теперь, граф, - сказал Альбер, - вы видели все мои сокровища;  раз-
решите предложить их вам, сколь они ни ничтожны; прошу вас, будьте здесь
как дома. Чтобы вы еще лучше освоились, я провожу  вас  к  господину  де
Морсер. Я еще из Рима написал ему о том, что вы для меня  сделали,  и  о
вашем обещании меня посетить; мои родители с нетерпением ждут возможнос-
ти поблагодарить вас. Я знаю, граф, вы человек пресыщенный,  и  семейные
сцены не слишком трогают Синдбада-Морехода; вы столько видели. Но прими-
те мое предложение и смотрите на него  как  на  вступление  в  парижскую
жизнь: она вся состоит из обмена любезностями, визитов и представлений. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма