Он услышал свое имя или, вернее, жалобный голо

			
			
			с, силившийся произнес-
ти его.
   Он приподнялся на кровати и, похолодев  от  страха,  начал  прислуши-
ваться. Сомнения не было: стон доносился из подземелья аббата.
   - Великий боже! - прошептал Дантес. - Неужели?..
   Он отодвинул кровать, вынул камень, бросился в  подкоп  и  дополз  до
противоположного конца: плита была поднята.
   При тусклом свете самодельной плошки, о которой мы уже говорили,  Эд-
мон увидел старика: он был мертвенно бледен и едва стоял на ногах,  дер-
жась за кровать. Черты его лица были обезображены теми зловещими призна-
ками, которые были уже знакомы Эдмону и которые так испугали его,  когда
он увидел их в первый раз.
   - Вы понимаете, друг мой, - коротко произнес Фариа. -  Мне  не  нужно
объяснять вам.
   Эдмон застонал и, обезумев от горя, бросился к двери с криком:
   - Помогите! Помогите!
   У Фариа хватило сил удержать его за руку.
   - Молчите! - сказал он. - Не то вы погибли.  Будем  думать  только  о
вас, мой друг, о том, как бы сделать сносным ваше заключение или возмож-
ным ваш побег. Вам потребовались бы годы, чтобы сделать заново  все  то,
что я здесь сделал и что тотчас же будет уничтожено, если наши тюремщики
узнают о нашем общении. Притом же не тревожьтесь, друг мой; камера,  ко-
торую я покидаю, не останется долго пустой; другой несчастный узник зас-
тупит мое место. Этому другому вы явитесь, как ангел избавитель. Он, мо-
жет быть, будет молод, силен и терпелив, как вы, он  сумеет  помочь  вам
бежать, между тем как я только мешал вам. Вы уже не будете  прикованы  к
полутрупу, парализующему все ваши движения. Положительно, бог,  наконец,
вспомнил о вас; он дает вам больше, чем отнимает, и мне давно пора  уме-
реть.
   В ответ Эдмон только сложил руки и воскликнул:
   - Друг мой, замолчите, умоляю вас!
   Потом, оправившись от внезапного удара и вернув себе твердость  духа,
которой слова старика лишили его, он воскликнул:
   - Я спас вас однажды, спасу и в другой раз!
   Он приподнял ножку кровати и достал оттуда склянку, еще на одну треть
наполненную красным настоем.
   - Смотрите, - сказал он, - вот он  -  спасительный  напиток!  Скорей,
скорей скажите мне, что надо делать. Дайте мне указания!  Говорите,  мой
друг, я слушаю.
   - Надежды нет, - отвечал Фариа, качая головой, - но все  равно:  богу
угодно, чтобы человек, которого он создал и в сердце которого он  вложил
столь сильную любовь к жизни, делал все возможное для  сохранения  этого
существования, порой столь тягостного, но неизменно столь драгоценного.
   - Да, да, - воскликнул Дантес, - я вас спасу!
   - Пусть так! Я уже холодею; я чувствую, что кровь приливает к голове;
эта дрожь, от которой у меня стучат зубы и ноют кости,  охватывает  меня
всего: через пять минут начнется припадок, через четверть часа  я  стану
трупом.
   - Боже! - вскричал Дантес в душевной муке.
   - Поступите, как в первый раз, только не ждите  так  долго.  Все  мои
жизненные силы уже истощены, и смерти, - продолжал он, показывая на свою
руку и ногу, разбитые параличом,  -  остается  только  половина  работы.
Влейте мне в рот двенадцать капель этой жидкости вместо десяти  и,  если
вы увидите, что я не прихожу в себя, влейте все остальное. Теперь  помо-
гите мне лечь, я больше не могу держаться на ногах.
   Эдмон взял старика на руки и уложил на кровать.
   - Друг мой, - сказал Фариа, - вы единственная отрада моей загубленной
жизни, отрада, которую небо послало мне, хоть и поздно, но все же посла-
ло, - я благодарю его за этот неоценимый дар и, расставаясь с вами наве-
ки, желаю вам всего того счастья и благополучия,  которых  вы  достойны.
Сын мой, благословляю тебя!
   Дантес упал на колени и приник головой к постели старика.
   - Но прежде всего выслушайте внимательно, что я вам скажу в эти  пос-
ледние минуты: сокровище кардинала Спада существует. По  милости  божьей
для меня нет больше ни расстояний, ни препятствий Я вижу  его  отсюда  в
глубине второй пещеры, взоры мои проникают в недра земли и видят ослепи-
тельные богатства. Если вам удастся бежать, то помните, что  бедный  аб-
бат, которого все считали сумасшедшим, был вовсе не безумец  Спешите  на
МонтеКристо, овладейте нашим богатством,  насладитесь  им,  вы  довольно
страдали.
   Судорога оборвала речь старика. Дантес поднял голову  и  увидел,  что
глаза аббата наливаются кровью. Казалось, кровавая волна хлынула от гру-
ди к голове.
   - Прощайте! Прощайте! - прошептал старик, схватив Эдмона за  руку.  -
Прощайте! ..далее 

Другое творчество Александра Дюма