Зато как я надеялся, как старательно рыл, как 

			
			
			исследовал каждый комок
дерна, когда мне казалось, что заступ на  что-то  наткнулся!  Ничего!  А
между тем я вырыл яму вдвое больше первой. Я подумал, что ошибся, не уз-
нал места; я осмотрел местность, вглядывался в деревья, старался припом-
нить все подробности. Холодный, пронизывающий ветер свистел в голых вет-
вях, а с меня градом катился пот. Я помнил, что меня ударили кинжалом  в
ту минуту, когда я утаптывал землю на могиле; при этом я опирался  рукой
о  ракитник;  позади  меня  находилась  искусственная  скала,  служившая
скамьей для гуляющих; и, падая, я рукой задел этот  холодный  камень.  И
теперь ракитник был справа от меня и скала позади; я бросился на землю в
том же положении, как тогда, потом встал и начал снова копать,  расширяя
яму. Ничего! Опять ничего! Ящичка не было.
   - Не было? - прошептала г-жа Данглар, задыхаясь от ужаса.
   - Не думайте, что я ограничился этой попыткой, - продолжал Вильфор, -
нет. Я обшарил всю рощу; я подумал, что убийца, откопав ящичек  и  думая
найти в нем сокровище, мог взять его и унести,  а  потом,  убедившись  в
своей ошибке, мог снова закопать его; но нет, я ничего не нашел. Затем у
меня мелькнула мысль, что он мог и не принимать таких  мер  предосторож-
ности, а попросту забросить его куда-нибудь. В таком случае, чтобы  про-
должать поиски, мне надо было дождаться рассвета. Я вернулся в комнату и
стал ждать.
   - О боже мой!
   - Как только рассвело, я снова спустился в сад. Первым делом я  снова
осмотрел рощу; я надеялся найти там какие-нибудь следы, которых  мог  не
заметить в темноте. Я перекопал землю на пространстве в двадцать с  лиш-
ним футов и на два с лишним фута вглубь. Наемный рабочий за день не сде-
лал бы того, что я проделал в час. И я ничего не нашел, ровно ничего.
   Тогда я стал искать ящичек, исходя из предположения, что его куда-ни-
будь закинули. Это могло произойти по дороге к калитке; но и эти  поиски
оказались такими же бесплодными, и, скрепя сердце, я вернулся к роще, на
которую тоже не питал больше никаких надежд.
   - Было от чего сойти с ума! - воскликнула г-жа Данглар.
   - Одну минуту я на это надеялся, - сказал Вильфор, - но  это  счастье
не было дано мне. Все же я собрал все свои силы, напряг свой ум и  спро-
сил себя: зачем этот человек унес бы с собой труп?
   - Да вы же сами сказали, - возразила г-жа Данглар, -  чтобы  иметь  в
руках доказательство.
   - Нет, сударыня, этого уже не могло быть; труп не скрывают в  течение
целого года, его предъявляют властям и дают показания. А  ничего  такого
не было.
   - Но что же тогда? - спросила, дрожа, Эрмина.
   - Тогда нечто более ужасное, более роковое, более  грозное  для  нас:
вероятно, младенец был жив и убийца спас его.
   Госпожа Данглар дико вскрикнула и схватила Вильфора за руки.
   - Мой ребенок был жив! - сказала она. - Вы похоронили  моего  ребенка
живым! Вы не были уверены, что он мертв, и вы его похоронили!
   Госпожа Данглар выпрямилась во весь рост и стояла  перед  королевским
прокурором, глядя почти с угрозой, стискивая его руки своими тонкими ру-
ками.
   - Разве я мог знать? Ведь это только  мое  предположение,  -  ответил
Вильфор; его остановившийся взгляд показывал, что этот  сильный  человек
стоит на грани отчаяния и безумия.
   - Мое дитя, мое бедное дитя! - воскликнула баронесса, снова  падая  в
кресло и стараясь платком заглушить рыдания.
   Вильфор пришел в себя и понял, что, для того чтобы отвратить от  себя
материнский гнев, ему необходимо внушить г-же Данглар тот же ужас, кото-
рым охвачен он сам.
   - Ведь вы понимаете, что, если это так,  мы  погибли,  -  сказал  он,
вставая и подходя к баронессе, чтобы иметь возможность говорить еще  ти-
ше. - Этот ребенок жив, и кто-то знает об  этом,  кто-то  владеет  нашей
тайной; а раз Монте-Кристо говорит при нас об откопанном ребенке,  когда
этого ребенка там уже не было, - значит, этой тайной владеет он.
   - Боже справедливый! Это твоя месть, - прошептала г-жа Данглар.
   Вильфор ответил каким-то рычанием.
   - Но ребенок, где ребенок? - твердила мать.
   - О, как я искал его! - сказал Вильфор, ломая руки. - Как я  призывал
его в долгие бессонные ночи! Я жаждал обладать королевскими сокровищами,
чтобы у миллионов людей купить их тайны  и  среди  этих  тайн  разыскать
свою! Наконец однажды, когда я в сотый раз взялся за заступ, я  в  сотый
раз спросил себя, что же мог сделать с ребенком  этот  корсиканец;  ведь
ребенок обуза для беглеца; быть может, видя, что он еще жив,  он  бросил
его в реку?
   - Не может быть! - воскликнула г-жа Данглар. - Из мести  можно  убить
человека, но нельзя хладнокровно утопить ребенка!
   - Быть может, - продолжал Вильфор, - он  снес  его  в  Воспитательный
дом?
   - Да, да, - воскликнула баронесса, - конечно, он там!
   - Я бросился в Воспитательный дом и узнал, что в эту самую  ночь,  на
двадцатое сентября, у входа был положен ребенок; он был завернут в поло-
вину пеленки из топкого полотна; пеленка, видимо, нарочно была разорвана
так, что на этом куске остались половина баронской короны и буква Н. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма