- Видите, с каким ожесточением я вас преследую

			
			
			, - сказал Фариа,  лас-
ково улыбаясь, - вы думали уклониться от моей щедрости, но  это  вам  не
удастся. Итак, слушайте.
   Эдмон, видя, что иного выхода нет, посадил старика на свою кровать, а
сам примостился возле него на табурете.
   - Вам известно, - сказал аббат, - что я  был  секретарем,  доверенным
другом кардинала Спада, последнего представителя  древнего  рода.  Этому
достойному вельможе я обязан всем счастьем, которое я знал в  жизни.  Он
не был богат, хотя богатства его рода стали притчей  во  языцех,  и  мне
часто приходилось слышать выражение: "Богат, как Спада". И  он  и  молва
жили за счет этих пресловутых богатств. Его дворец был раем для меня.  Я
учил его племянников, которые потом скончались, и когда он остался  один
на свете, то я отплатил ему беззаветной преданностью за все, что он  для
меня сделал в продолжение десяти лет.
   В доме кардинала от меня не было тайн; не раз видел я, как он усердно
перелистывает старинные книги и жадно роется в пыли фамильных рукописей.
Когда я как-то упрекнул его за бесполезные бессонные ночи, после которых
он впадал в болезненное уныние, он взглянул на меня с горькой улыбкой  и
раскрыл передо мною историю города Рима. В этой книге, в двадцатой главе
жизнеописания папы Александра Шестого, я прочел следующие  строки,  нав-
сегда оставшиеся в моей памяти.
   Походы в Романье закончились; Цезарь Борджиа, завершив свои  завоева-
ния, нуждался в деньгах, чтобы купить всю Италию. Папа тоже  нуждался  в
деньгах, чтобы покончить с французским  королем  Людовиком  Двенадцатым,
все еще грозным, несмотря на понесенные им  поражения.  Необходимо  было
задумать выгодное дело, что  становилось  затруднительным  в  разоренной
Италии.
   Его святейшеству пришла счастливая мысль. Он решил назначить двух но-
вых кардиналов.
   Выбор двух римских вельмож, притом непременно богатых, давал  святому
отцу следующие выгоды: во-первых, он мог продать доходные места и  высо-
кие должности, занимаемые обоими будущими кардиналами; во-вторых, он мог
надеяться на щедрую плату за две кардинальские шапки.
   Оставалась еще третья сторона дела, о которой мы скоро узнаем.
   Папа и Цезарь Борджиа наметили двух кардиналов: Джованни  Роспильози,
занимавшего четыре важнейшие должности при святейшем престоле, и  Чезаре
Спада, одного из благороднейших и богатейших вельмож  Рима.  Оба  дорого
ценили папскую милость. Оба были честолюбивы. Затем Цезарь Борджиа нашел
покупателей на их должности.
   Таким образом Роспильози и Спада заплатили за  кардинальство,  а  еще
восемь человек заплатили за должности, прежде  занимаемые  двумя  новыми
кардиналами. Сундуки ловких дельцов  пополнились  восемьюстами  тысячами
скудо.
   Перейдем к третьей части сделки. Обласкав Роспильози и Спада,  возло-
жив на них знаки кардинальского звания и зная,  что  для  уплаты  весьма
ощутимого долга благодарности и для переезда на  жительство  в  Рим  они
должны обратить свои состояния в наличные деньги, папа, вкупе с  Цезарем
Борджиа, пригласил обоих кардиналов на обед.
   По этому поводу между отцом и сыном завязался  спор.  Цезарь  считал,
что достаточно применить одно из тех средств, которые он  всегда  держал
наготове для своих ближайших друзей, а именно: пресловутый ключ, которым
то одного, то другого просили отпереть некий шкаф. На ключе был  крохот-
ный железный шип - недосмотр слесаря. Каждый,  кто  трудился  над  тугим
замком, накалывал себе палец и на другой день умирал. Был еще перстень с
львиной головой, который Цезарь надевал, когда хотел пожать руку той или
иной особе. Лев впивался в кожу этих избранных рук, и через сутки насту-
пала смерть.
   Поэтому Цезарь предложил отцу либо послать обоих кардиналов  отпереть
шкаф, либо дружески пожать руку обоим. Но Александр Шестой отвечал ему:
   "Не поскупимся на обед ради  достойнейших  кардиналов  Спада  и  Рос-
пильози. Сдается мне, что мы вернем расходы. Притом, ты  забываешь,  Це-
зарь, что несварение желудка сказывается тотчас  же,  а  укол  или  укус
действует только через день-два".
   Цезарь согласился с таким рассуждением. Вот почему  обоих  кардиналов
позвали обедать.
   Стол накрыли в папских виноградниках  возле  СанПьетро-ин-Винколи,  в
прелестном уголке, понаслышке знакомом кардиналам.
   Роспильози, в восторге от своего  нового  звания  и  предвкушая  пир,
явился с самым веселым лицом. Спада, человек осторожный и очень любивший
своего племянника, молодого офицера, подававшего блистательные  надежды,
взял лист бумаги, перо и написал свое завещание. Потом он послал сказать
племяннику, чтобы тот ждал его у виноградников; но посланный, по-видимо-
му, не застал того дома.
   Спада знал, что значит приглашение на обед. С  тех  пор  как  христи-
анство - глубоко цивилизующая сила - восторжествовало  в  Риме,  уже  не
центурион являлся объявить от имени тирана:  "Цезарь  желает,  чтобы  ты
умер", а любезный легат с улыбкой говорил от имени  папы:  "Его  святей-
шество желает, чтобы вы с ним отобедали".
   В два часа дня Спада отправился на виноградники СанПьетро-ин-Винколи;
папа уже ждал его. Первый, кого он там увидел, был его племянник,  разо-
детый и веселый; Цезарь Борджиа осыпал его ласками. Спада  побледнел,  а
Цезарь бросил на него насмешливый взгляд, давая понять, что он все пред-
видел и подстроил ловушку.
   Сели обедать. Спада успел только спросить племянника: "Видел ты моего
посланного?" Племянник отвечал, что нет, отлично понимая значение вопро-
са. Но было уже поздно; он успел выпить стакан превосходного вина, особо
налитый ему папским чашником. В ту же минуту подали еще бутылку, из  ко-
торой щедро угостили кардинала Спада. Через час врач  объявил,  что  оба
они отравились сморчками. Спада умер у входа в виноградник, а  племянник
скончался у ворот своего дома, пытаясь что-то сообщить  своей  жене,  но
она не поняла его.
   Тотчас же Цезарь и папа захватили наследство под тем  предлогом,  что
следует рассмотреть бумаги покойных. Но все наследство состояло из листа
бумаги, на котором Спада написал: "Завещаю возлюбленному моему племянни-
ку мои сундуки и книги, между коими мой молитвенник с  золотыми  углами,
дабы он хранил его на память о любящем дяде".
   Наследники все обыскали, полюбовались молитвенником, наложили руку на
мебель, дивясь, что богач Спада оказался на поверку беднейшим из  дядей.
Сокровищ - ни следа, если не считать сокровищ знания, заключенных в биб-
лиотеке и лабораториях.
   Больше не нашлось ничего. Цезарь и его отец искали, рылись, выведыва-
ли, но наскребли самую малость: золотых и серебряных вещей на  какую-ни-
будь тысячу скудо и столько же наличных денег; но племянник  успел  ска-
зать жене, возвратясь домой: "Ищите в бумагах дяди, там должно быть под-
линное завещание".
   Родня покойного принялась искать с еще большим усердием, быть  может,
чем державные наследники. Тщетно: ей достались два дворца да виноградни-
ки за Палатином. В те времена недвижимость ценилась дешево, - оба дворца
и виноградник остались во владении семейства покойного, как слишком нич-
тожные для алчности папы и его сына.
   Прошли месяцы, годы. Александр Шестой, как известно, умер от яда бла-
годаря ошибке; Цезарь, отравившийся вместе с ним,  отделался  тем,  что,
как змея, сбросил кожу и облекся в новую, на которой яд  оставил  пятна,
похожие на тигровые; наконец, вынужденный покинуть Рим, он бесславно по-
гиб в какой-то ночной стычке, почти забытый историей.
   После смерти папы, после изгнания его сына все ожидали,  что  фамилия
Спада опять заживет по-княжески, как жила во  времена  кардинала  Спада.
Ничуть не бывало. Спада жили в сомнительном довольстве, вечная тайна тя-
готела над этим темным делом. Молва решила, что Цезарь, бывший  похитрее
отца, похитил у него наследство обоих кардиналов; говорю  обоих,  потому
что кардинал Роспильози, не принявший никаких мер предосторожности,  был
ограблен до нитки.
   - До сих пор, - сказал Фариа с улыбкой, прерывая свой рассказ,  -  вы
не услышали ничего особенно безрассудного, правда? ..далее 

Другое творчество Александра Дюма