Потребовать от разбойников объяснений? Или луч

			
			
			ше терпеливо ждать, по-
ка они сами заговорят с ним? Последнее показалось ему более  осторожным;
Данглар решил ждать.
   Он ждал до полудня.
   В продолжение всего этого времени у его двери стоял часовой. В восемь
часов утра часовой сменился.
   Данглару захотелось взглянуть, кто его сторожит.
   Он заметил, что лучи света - правда, не дневного, а от лампы - прони-
кали сквозь щели между плохо пригнанными досками двери; он подошел к од-
ной из этих щелей в ту самую минуту, когда разбойник угощался водкой  из
бурдюка, от  которого  исходил  запах,  показавшийся  Данглару  отврати-
тельным.
   - Тьфу! - проворчал он, отступив в глубь своей кельи.
   В полдень любитель водки был сменен другим часовым. Данглар и тут по-
любопытствовал взглянуть на своего нового сторожа; он опять  придвинулся
к щели.
   На этот раз он увидел атлетически сложенного парня, настоящего Голиа-
фа, с выпученными глазами, толстыми губами, приплюснутым  носом;  густые
космы рыжих волос спадали ему на плечи, извиваясь, как змеи.
   "Этот больше похож на людоеда, чем на человеческое существо, -  поду-
мал Данглар, - слава богу, я слишком стар и жестковат; дряблый,  невкус-
ный толстяк".
   Как видите, Данглар еще был способен шутить.
   В эту самую минуту, как бы для того, чтобы доказать, что он отнюдь не
людоед, страж уселся против двери, вытащил из своей котомки ломоть  чер-
ного хлеба, несколько луковиц и кусок сыру и начал жадно  поглощать  все
это.
   - Черт знает что, - сказал Данглар, наблюдая сквозь  щели  за  обедом
разбойника. - Не понимаю, как можно есть такую гадость.
   И он уселся на козьи шкуры, запахом своим напоминавшие ему водку, ко-
торую пил первый часовой.
   Но как ни крепился Данглар, а тайны естества  непостижимы:  иной  раз
голодному желудку самая неприхотливая  снедь  кажется  весьма  соблазни-
тельной.
   Данглар внезапно ощутил, что сто желудок пуст; страж показался ему не
таким уж уродливым, хлеб не таким уж черным, а сыр менее высохшим.
   К тому же сырые луковицы, отвратительная пища дикаря,  напомнили  ему
соусы Робер и подливки, которые в совершенстве стряпал его повар,  когда
Данглару случалось сказать ему: "Денизо, приготовьте мне сегодня  чтони-
будь остренькое".
   Он встал и постучал в дверь.
   Часовой поднял голову.
   Данглар снова постучал.
   - Che cosa? [69] - спросил разбойник.
   - Послушайте, приятель, - сказал Данглар, барабаня пальцами по двери,
- по-моему, пора бы позаботиться и обо мне!
   Но либо великан не понял его, либо ему не было  дано  соответствующих
распоряжений, только он снова принялся за свой обед.
   Данглар почувствовал себя уязвленным и, не желая больше иметь дело  с
таким неучем, снова улегся на козьи шкуры и не проронил больше ни слова.
   Прошло еще четыре часа; великана сменил  другой  разбойник.  Данглар,
которого уже давно мучил голод, тихонько встал, снова приник  к  дверной
щели и узнал смышленую физиономию своего провожатого.
   Это был Пеппино, который, по-видимому, решил провести свое  дежурство
поуютнее: он уселся напротив двери и поставил  у  ног  глиняный  горшок,
полный горячего душистого турецкого гороха, поджаренного на сале.
   Рядом с горшком Пеппино поставил корзиночку с всалетрийским  виногра-
дом и бутылку орвиетского вина.
   Положительно, Пеппино был гурман. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма