- Говорят, что это вполне заслуженно и что вы 

			
			
			сеете достаточно  крас-
ного, чтобы выросло немножко голубого.
   - Недурно сказано, - заметил Люсьен. - Почему вы не наш, дорогой  Бо-
шан? С вашим умом вы в три-четыре года сделали бы карьеру.
   - Я только одного и жду,  чтобы  последовать  вашему  совету:  минис-
терства, которое могло  бы  продержаться  полгода.  Теперь  одно  слово,
Альбер, тем более что надо же дать передохнуть бедняге Люсьену. Мы будем
завтракать или обедать? Ведь мне надо в Палату. Как видите, в нашем  ре-
месле не одни только розы.
   - Мы только завтракаем и ждем еще двоих; как только они  приедут,  мы
сядем за стол.
   - А кого именно вы ждете? - спросил Бошан.
   - Одного аристократа и одного дипломата, - отвечал Альбер.
   - Ну, так нам придется ждать аристократа часа два,  а  дипломата  еще
того дольше. Я вернусь к десерту. Оставьте мне клубники, кофе и сигар. Я
перекушу в Палате.
   - Бросьте, Бошан; даже если бы аристократа звали Монморанси, а дипло-
мата - Меттерних, мы все равно сядем завтракать ровно в  половине  один-
надцатого; а пока последуйте примеру Дебрэ, возьмите хереса и бисквит.
   - Хорошо, я остаюсь. Сегодня мне совершенно необходимо развлечься.
   - Ну, вот, и вы, как Дебрэ! А по-моему, когда министерство уныло, оп-
позиция должна быть весела.
   - Да, но вы не знаете, что мне грозит! Сегодня днем, в Палате депута-
тов, я буду слушать речь Данглара, а вечером, у его жены, трагедию  пэра
Франции. Черт бы побрал конституционный строй! Ведь говорят, что мы мог-
ли выбирать; так как же мы выбрали Данглара?
   - Я понимаю: вам надо запастись веселостью.
   - Не пренебрегайте речами Данглара, - сказал Дебрэ. - Ведь он голосу-
ет за вас, он тоже в оппозиции.
   - Вот в том-то и беда! И я жду не дождусь,  чтобы  вы  отправили  его
разглагольствовать в Люксембургский дворец, тогда уж я посмеюсь вволю.
   - Сразу видно, что в Испании дела налажены, - сказал Альбер Бошану. -
Вы сегодня ужасно язвительны. Вспомните, что в парижском обществе  пого-
варивают о моей свадьбе с мадемуазель Эжени Данглар. Не могу же я по со-
вести, позволить вам издеваться над красноречием человека, который  ког-
да-нибудь скажет мне: "Виконт, вам известно, что я даю за  моей  дочерью
два миллиона".
   - Этой свадьбе не бывать, - прервал его Бошан. - Король  мог  сделать
его бароном, может возвести его в пэры, но аристократа  он  из  него  не
сделает. А граф де Морсер слишком большой аристократ, чтобы за два  жал-
ких миллиона согласиться на мезальянс. Виконт де Морсер  может  жениться
только на маркизе.
   - Два миллиона! Это все-таки недурно, - возразил Морсер.
   - Это акционерный капитал какого-нибудь театра на Бульварах  или  же-
лезнодорожной ветки от Ботанического сада до Рапэ.
   - Не слушайте его, Морсер, - лениво заговорил Дебрэ, - женитесь. Ведь
вы сочетаетесь браком с денежным мешком. Так не все ли вам равно!  Пусть
на нем будет одним гербом меньше и одним нулем  больше;  в  вашем  гербе
семь мерлеток; три из них вы уделите жене, и вам еще  останется  четыре.
Это все ж одной больше, чем у герцога Гиза, и он чуть не сделался  фран-
цузским королем, и его двоюродный брат был германским императором.
   - Да, пожалуй, вы правы, - рассеянно отвечал Альбер.
   - Еще бы! К тому же всякий миллионер родовит, как незаконнорожденный.
   - Шш! Замолчите, Дебрэ, - сказал, смеясь, Бошан, - вот идет  Шато-Ре-
но, он пронзит вас шпагой своего предка Рено де Монтобана,  чтобы  изле-
чить вас от пристрастия к парадоксам.
   - Он этим унизит свое достоинство, - отвечал Люсьен, - ибо  я  проис-
хождения весьма низкого.
   - Ну вот! - воскликнул Бошан. - Министерство запело на мотив Беранже;
господи, куда мы идем!
   - Господин де Шато-Рено! Господин Максимилиан Моррель! - доложил  ка-
мердинер.
   - Значит, все налицо! - сказал Бошан. - И мы сядем завтракать;  ведь,
если я не ошибаюсь, вы ждали еще только двоих, Альбер?
   - Моррель! - прошептал удивленно Альбер. - Кто это - Моррель? ..далее 

Другое творчество Александра Дюма