По прибытии в Виндзорский замо

			
			
			к  они справились,  где герцог. Король  и
герцог Бекингэм были заняты  соколиной охотой где-то на болотах, в двух-трех
милях отсюда.
     В  двадцать  минут  д'Артаньян и его  спутник  доскакали до  указанного
места. Вскоре Патрик услышал голос герцога, звавшего своего сокола.
     - О ком прикажете доложить милорду герцогу? - спросил Патрик.
     -  Скажите,  молодой  человек, затеявший  с  ним  ссору на Новом мосту,
против Самаритянки.
     - Странная рекомендация!
     - Вы увидите, что она стоит любой другой.
     Патрик пустил своего коня  галопом.  Нагнав герцога, он доложил  ему  в
приведенных нами выражениях о том, что его ожидает гонец.
     Герцог сразу понял, что речь идет о д'Артаньяне, и, догадываясь, что во
Франции, по-видимому, произошло нечто такое, о  чем ему считают  необходимым
сообщить,  он  только спросил,  где  находится человек,  который привез  эти
новости.  Издали узнав гвардейскую  форму, он  пустил своего коня галопом  и
прямо поскакал к д'Артаньяну.
     - Не случилось ли несчастья с королевой? - воскликнул  герцог, и в этом
возгласе сказалась вся его забота и любовь.
     - Не  думаю, но все  же  полагаю,  что ей грозит  большая опасность, от
которой оградить ее может только ваша милость.
     - Я? - воскликнул герцог. - Неужели я буду  иметь счастье быть  ей хоть
чем-нибудь полезным? Говорите! Скорее говорите!
     - Вот письмо, - сказал д'Артаньян.
     - Письмо? От кого?
     - От ее величества, полагаю.
     - От  ее  величества? -  переспросил герцог,  так сильно побледнев, что
д'Артаньян подумал, уж не стало ли ему дурно.
     Герцог распечатал конверт.
     - Что это? - спросил  он  д'Артаньяна, указывая на одно место в письме,
прорванное насквозь.
     - Ах,  - сказал д'Артаньян, - я  и  не заметил!  Верно, шпага графа  де
Варда проделала эту дыру, когда вонзилась мне в грудь.
     - Вы ранены? - спросил герцог, разворачивая письмо.
     - Пустяки, - сказал д'Артаньян, - царапина.
     - О,  небо!  Что я узнаю!  -  воскликнул  герцог.  - Патрик,  оставайся
здесь... или нет, лучше догони  короля, где  бы он ни  был, и передай, что я
почтительнейше  прошу  его величество  меня  извинить,  но  дело  величайшей
важности призывает меня в Лондон... Едем, сударь, едем!
     И оба во весь опор помчались в сторону столицы.
      XXI. ГРАФИНЯ ВИНТЕР
     Дорогой герцог расспросил д'Артаньяна если не обо всем случившемся, то,
во  всяком случае, о том, что д'Артаньяну было известно. Сопоставляя то, что
он  слышал из уст молодого человека, со своими собственными  воспоминаниями,
герцог  Бекингэм  мог  составить  себе  более  или  менее  ясное  понятие  о
положении,  на серьезность которого,  впрочем,  при  всей своей  краткости и
неясности, указывало и письмо  королевы. Но особенно герцог был поражен тем,
что кардиналу, которому так важно было, чтобы этот молодой человек не ступил
на  английский берег,  все же не удалось задержать  его  в пути.  В ответ на
выраженное  герцогом   удивление   д'Артаньян   рассказал  о   принятых   им
предосторожностях и о том, как благодаря самоотверженности его трех  друзей,
которых  он, раненных,  окровавленных,  вынужден  был покинуть в  пути,  ему
удалось самому отделаться ударом шпагой,  порвавшим письмо королевы, ударом,
за который он такой страшной  монетой расплатился с графом де Вардом. Слушая
д'Артаньяна, рассказавшего все это с величайшей  простотой, герцог  время от
времени  поглядывал   на  молодого  человека,  словно  не  веря,  что  такая
предусмотрительность,  такое  мужество  и  преданность  могут  сочетаться  с
обликом юноши, которому едва ли исполнилось двадцать лет. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма