А пока что  он  хотел попытать

			
			
			ся  узнать, кто была  эта миледи.  Миледи
разговаривала с человеком в черном  плаще  - следовательно, она  его  знала.
Между тем  у  д'Артаньяна  сложилось убеждение,  что именно человек в черном
плаще похитил  г-жу Бонасье и  во второй раз, так же  как  он  похитил ее  в
первый. Итак, говоря себе,  что  поиски миледи - это в то же время и  поиски
Констанции, Д'Артаньян лгал лишь наполовину, а это уже почти совсем не ложь.
     Думая  обо всем этом и время от времени  пришпоривая лошадь, Д'Артаньян
незаметно  проделал  нужное  расстояние  и  приехал  в  Сен-Жермен.  Миновав
павильон, в  котором десятью годами позже суждено было увидеть свет Людовику
XIV, он ехал по пустынной улице,  поглядывая вправо и влево и  надеясь найти
какие-нибудь  следы  прекрасной англичанки, как  вдруг на украшенной цветами
террасе,  примыкавшей к  нижнему  этажу приветливого  домика, в  котором, по
обычаю того  времени, не было  ни одного окна на  улицу, он увидел какого-то
человека, прогуливающегося взад и вперед. Планше узнал его первый.
     - Сударь,  - сказал он,  - знаете  ли вы  этого малого? Вот  этого, что
глазеет на нас разиня рот?
     - Нет, - сказал Д'Артаньян, - но я уверен, что вижу эту физиономию не в
первый раз.
     -  Еще бы! - сказал Планше. - Да ведь это бедняга Любен, лакей графа де
Варда, того самого, которого  вы так славно отделали месяц назад в Кале,  по
дороге к начальнику порта.
     - Ах да, - сказал Д'Артаньян, - теперь и я узнал его. А как ты думаешь,
он тебя узнает?
     - Право,  сударь, он был  так напуган,  что вряд ли  мог отчетливо меня
запомнить.
     - Если так, подойди и  побеседуй  с  ним,  - сказал д'Артаньян, -  и  в
разговоре выведай у него, умер ли его господин.
     Планше спрыгнул с лошади, подошел прямо к Любену, который действительно
не  узнал  его,  и   оба  лакея  разговорились,  очень  быстро  найдя  точки
соприкосновения.  Д'Артаньян между тем повернул лошадей  в переулок, объехал
вокруг дома  и  спрятался  за кустами  орешника,  желая  присутствовать  при
беседе.
     Понаблюдав с минуту из-за изгороди,  он услыхал шум  колес,  и напротив
него остановилась карета, принадлежавшая миледи. Сомнения не  было: в карете
сидела сама миледи. Д'Артаньян пригнулся к шее лошади, чтобы  видеть все, не
будучи увиденным.
     Прелестная белокурая головка миледи выглянула из окна кареты, и молодая
женщина отдала какое-то приказание горничной.
     Горничная, хорошенькая девушка лет  двадцати -  двадцати двух, живая  и
проворная,  настоящая субретка знатной  дамы,  соскочила с подножки, где она
сидела,  по  обычаю  того времени,  и  направилась  к  террасе,  на  которой
Д'Артаньян заметил Любена.
     Д'Артаньян проследил  взглядом  за  субреткой и увидел, что она идет  к
террасе.  Но случилось так,  что за  минуту до этого кто-то изнутри окликнул
Любена, и на террасе остался один  Планше, который осматривался по сторонам,
пытаясь угадать, куда исчез его хозяин.
     Горничная  подошла  к  Планше и,  приняв  его  за Любена, протянула ему
записку.
     - Вашему господину, - сказала она.
     - Моему господину? - с удивлением повторил Планше.
     - Да, и по очень спешному делу. Берите же скорее.
     С этими словами  она подбежала к  карете,  успевшей повернуть  обратно,
вскочила на подножку, и карета укатила.
     Планше повертел  записку  в руках, потом, верный привычке  повиноваться
без рассуждений, соскочил  с террасы, завернул  в  переулок  и, пройдя шагов
двадцать, столкнулся  с  д'Артаньяном, который все  видел  и ехал теперь ему
навстречу.
     - Вам, сударь, - сказал Планше, подавая записку молодому человеку.
     - Мне? - спросил д'Артаньян. - Ты уверен?
     -  Черт возьми, уверен ли я! Служанка  сказала:  "Твоему господину".  У
меня нет господина,  кроме вас, значит... Ну  и хорошенькая же  девчонка эта
служанка!
     Д'Артаньян распечатал письмо и прочел следующие слова:
     "Особа, интересующаяся  вами более, чем  может это высказать, хотела бы
знать,  когда  вы будете  в  состоянии совершить прогулку  в  лес.  Завтра в
гостинице "Золотое поле"  лакей  в черно-красной  ливрее будет  ждать вашего
ответа". ..далее 

Другое творчество Александра Дюма