Как и было  условленно,  д'Арт

			
			
			аньян спустился вниз первым. Затем, чтобы
ему не в чем было себя упрекнуть, он в последний раз зашел на квартиры своих
трех приятелей; от них не  было  никаких вестей, только на  имя Арамиса было
получено  раздушенное   письмо,   написанное  изящным  и  мелким   почерком.
Д'Артаньян  взялся передать его по назначению.  Десять  минут  спустя Планше
явился к нему в конюшню гвардейских казарм. Д'Артаньян, не терявший времени,
уже сам оседлал лошадь.
     -  Хорошо, - сказал он  Планше, когда  тот привязал  чемодан,  - теперь
оседлай трех остальных - и едем.
     - Вы думаете, что, если у каждого из нас будет по две лошади, мы поедем
быстрее? - спросил Планше с лукавым видом.
     - Нет, господин шутник, - возразил д'Артаньян, - но с четырьмя лошадьми
мы сможем привезти назад трех приятелей, если только застанем их в живых.
     - Что было бы большой удачей, - отвечал  Планше. - Впрочем, никогда  не
следует отчаиваться в милосердии божьем.
     - Аминь! - сказал д'Артаньян, садясь на лошадь.
     И,  покинув гвардейские казармы, они разъехались в разные стороны: один
должен  был выехать из Парижа через Лавиллетскую  заставу,  а другой - через
Монмартрскую,  с  тем  чтобы  соединиться за  Сен-Дени.  Этот стратегический
маневр  был  выполнен  обоими  с  одинаковой точностью и увенчался  успехом:
д'Артаньян и Планше вместо прибыли в Пьерфит.
     Надо сказать, что днем Планше был храбрее, чем ночью.
     Однако  врожденная  осторожность не покидала его  ни  на минуту: он  не
забыл ни  одного из злоключений первой поездки и всех  встречных принимал за
врагов.  Вследствие  этого он  то и дело снимал шляпу, что навлекало на него
строгие  выговоры со стороны  д'Артаньяна,  опасавшегося, как бы из-за этого
избытка  вежливости   Планшее  не   был   принят   за   слугу  какого-нибудь
незначительного лица.
     Однако то ли все прохожие были действительно тронуты учтивостью Планше,
то   ли  на  этот  раз  никто  не  был  подослан,  чтобы  преградить  дорогу
д'Артаньяну, но наши два путника без всяких приключений прибыли в Шантильи и
подъехали к  гостинице "Гран-СенМартен", где  они останавливались  во  время
первого путешествия.
     Хозяин, видя  молодого  человека,  за  которым следовал  слуга с  двумя
запасными   лошадьми,   почтительно  встретил  его  на  пороге.  Д'Артаньян,
проделавший уже  одиннадцать  лье, счел  своевременным  остановиться  здесь,
независимо от того, находился ли Портос  в гостинице или не находился. Кроме
того, было,  пожалуй, неосторожно сразу же  наводить  справки о мушкетере. В
итоге этих размышлений д'Артаньян, ни  о ком не спрашивая, спешился, оставил
лошадей  на попечение слуги, вошел в маленькую комнатку, предназначенную для
посетителей, не желавших сидеть в общей зале, и потребовал у хозяина бутылку
лучшего вина и возможно лучший завтрак, что  еще более укрепило то уважение,
которое трактирщик почувствовал к своему гостю с первого взгляда.
     Итак, приказания д'Артаньяна  были исполнены  со  сказочной  быстротой.
Гвардейский  полк  набирался  из лучших  дворян  королевства, и  д'Артаньян,
путешествовавший в сопровождении слуги и с четверкой  великолепных  лошадей,
неминуемо должен был, несмотря на простоту мундира, произвести здесь сильное
впечатление. Хозяин пожелал прислуживать ему сам: видя это, д'Артаньян велел
принести два стакана, и завязал разговор.
     - Ну-с, любезный хозяин, - начал он, наливая оба стакана, - я спросил у
вас лучшего вина, и  если вы меня обманули, то, честное слово, накажете этим
самого себя, так как я терпеть не могу  пить один и вы будете пить вместе со
мной! Итак, берите стакан,  и выпьем. За что же нам выпить, чтобы  никто  не
был обижен? Давайте выпьем за процветание вашего заведения.
     - Много чести, ваша милость, - сказал хозяин. - Покорнейше благодарю за
доброе пожелание.
     - Но  только не заблуждайтесь на этот счет,  - возразил д'Артаньян, - в
моем  тосте  кроется,  пожалуй,  больше  себялюбия, чем  вы  думаете. Хорошо
принимают  лишь  в тех  гостиницах,  которые  процветают;  а в  тех, которые
хиреют,   царит  полный  беспорядок  и  путешественник  становится   жертвой
стесненных обстоятельств  своего хозяина.  Я же  много путешествую, и притом
главным  образом  по  этой дороге,  а  потому  хочу, чтобы  все  трактирщики
преуспевали.
     - То-то мне кажется, сударь, что я уже не в первый раз  имею  честь вас
видеть, - сказал хозяин.
     -  Еще бы! Я чуть не десять раз проезжал Шантильи и из этих десяти раз,
по крайней мере, три или четыре раза останавливался у вас. Постойте... да, я
был  здесь  всего  дней десять или двенадцать  тому  назад. Я провожал своих
приятелей,  мушкетеров, и, если хотите, могу напомнить  вам, что один из них
повздорил с каким-то незнакомцем, с человеком, который задел его первый.
     - Да, да, это  правда! - сказал  хозяин. - Я отлично помню эту историю.
Так ваша милость говорит о господине Портосе, не так ли?
     - Да, именно так зовут моего спутника. Господи помилуй! Уж не случилось
ли с ним какого-нибудь несчастья, любезный хозяин?
     - Но  ведь вы, ваша милость, должны были и сами заметить, что он не мог
продолжать путь.
     - Это правда, он обещал догнать нас, но мы так его и не видали.
     - Он оказал нам честь остаться здесь.
     - Как! Остаться здесь?
     -  Да,  сударь, в  этой  гостинице.  И, по  правде  сказать,  мы  очень
обеспокоены. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма