- Как так? - удивился Арамис, 

			
			
			увидев их. - Одни седла?
     - Теперь понимаете? - спросил Атос.
     - Друзья мои, вы поступили точно так  же, как я. Я тоже сохранил седло,
сам не знаю почему... Эй, Базен! Возьмите мое новое седло и положите рядом с
седлами этих господ.
     - А как вы разделались со своими священниками? - спросил д'Артаньян.
     - На следующий день я пригласил их к обеду -  здесь, между прочим, есть
отличное  вино -  и так  напоил  их,  что кюре  запретил  мне расставаться с
военным  мундиром,  а  иезуит  попросил  похлопотать,  чтобы его  приняли  в
мушкетеры.
     - Но только без диссертации! - вскричал  д'Артаньян. - Без диссертации!
Я требую отмены диссертации!
     - С тех пор, - продолжал Арамис, - моя жизнь протекает очень приятно. Я
начал писать поэму  односложными стихами. Это  довольно  трудно,  но главное
достоинство всякой вещи состоит именно в ее трудности.  Содержание любовное.
Я прочту вам  первую песнь, в  ней  четыреста стихов, и читается она в  одну
минуту.
     - Знаете  что,  милый Арамис? - сказал  д'Артаньян,  ненавидевший стихи
почти  так  же  сильно,  как  латынь.  -  Добавьте  к достоинству  трудности
достоинство краткости, и вы сможете быть уверены в том, что ваша поэма будет
иметь никак не менее двух достоинств.
     - Кроме  того, - продолжал  Арамис, - она дышит благородными страстями,
вы сами убедитесь в этом... Итак, друзья мои, мы, стало быть, возвращаемся в
Париж? Браво! Я готов! Мы снова увидим нашего славного Портоса. Я рад! Вы не
можете себе представить,  как  мне недоставало этого простодушного великана!
Вот этот  не продаст  своей  лошади,  хотя бы  ему предложили  за  нее целое
царство! Хотел бы я  поскорее взглянуть, как он  красуется на своем скакуне,
да еще в новом седле. Он будет похож на Великого Могола (*55), я уверен...
     Друзья сделали часовой привал,  чтобы дать передохнуть  лошадям. Арамис
расплатился  с  хозяином,  посадил  Базена  в фургон  к его товарищам, и все
отправились в путь - за Портосом.
     Он  был  уже здоров,  не так  бледен,  как  во время первого  посещения
д'Артаньяна, и  сидел за столом,  на котором  стоял обед на  четыре персоны,
хотя Портос был один;  обед  состоял из отлично  приготовленных мясных блюд,
отборных вин и великолепных фруктов.
     - Добро пожаловать, господа! - сказал Портос, поднимаясь с места. -  Вы
приехали как раз вовремя. Я только что сел за стол, и вы пообедаете со мной.
     - Ото! - произнес д'Артаньян.  - Кажется, эти бутылки  не  из  тех, что
Мушкетон ловил своим лассо. А вот и телятина, вот филе...
     -  Я подкрепляюсь... - сказал  Портос,  - я,  знаете  ли, подкрепляюсь.
Ничто так не изнуряет, как эти проклятые вывихи.  Вам когда-нибудь случалось
вывихнуть ногу, Атос?
     - Нет, но мне помнится,  что в нашей стычке  на улице Феру  я был ранен
шпагой,  и  через две - две с половиной  недели после этой раны я чувствовал
себя точно так же, как вы.
     - Однако этот обед предназначался, кажется, не только для вас, любезный
Портос? - спросил Арамис.
     - Нет,  -  сказал  Портос,  -  я ждал  нескольких  дворян,  живущих  по
соседству, но они только что прислали сказать, что не будут. Вы замените их,
и я  ничего  не потеряю от этой замены... Эй, Мушкетон! Подай стулья и удвой
количество бутылок.
     - Знаете ли вы, что мы сейчас едим?  -  спросил  Атос  спустя несколько
минут.
     - Еще бы не знать! - сказал д'Артаньян. - Что до меня, я ем шпигованную
телятину с артишоками и мозгами.
     - А я - баранье филе, - сказал Портос.
     - А я - куриную грудинку, - сказал Арамис.
     -  Все  вы ошибаетесь, господа, - серьезно  возразил Атос, -  вы  едите
конину.
     - Полноте! - сказал д'Артаньян.
     - Конину! - повторил Арамис с гримасой отвращения. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма