И кардинал сделал знак рукой, 

			
			
			в ответ на который Бонасье  поклонился до
земли. Затем, пятясь задом, он вышел из комнаты,  и кардинал услышал, как он
в передней  что  есть  мочи  завопил:  "Да  здравствует  его  светлость!  Да
здравствует его преосвященство! Да здравствует великий кардинал!"
     Кардинал с улыбкой прислушался к этому  шумному проявлению восторженных
чувств мэтра Бонасье.
     - Вот человек, который отныне даст себя убить за меня, - проговорил он,
когда крики Бонасье заглохли вдали.
     И  кардинал с  величайшим  вниманием  склонился  над картой  Ла-Рошели,
развернутой,  как мы  уже говорили, у  него на столе, и  принялся карандашом
вычерчивать  на  ней  линию знаменитой  дамбы, которая  полтора года  спустя
закрыла доступ в гавань  осажденного города.  Он был целиком поглощен своими
стратегическими планами, как вдруг дверь снова раскрылась и вошел Рошфор.
     - Ну, как же? -  с живостью спросил кардинал, и быстрота, с  которой он
поднялся,  указывала на  то, какое большое  значение он придавал  поручению,
данному им графу.
     -  Вот  как обстоит дело, - ответил граф.  -  В домах, указанных  вашим
преосвященством, действительно проживала молодая  женщина лет двадцати шести
-  двадцати восьми и мужчина лет тридцати пяти  - сорока. Мужчина прожил там
четыре дня, женщина - пять. Женщина уехала сегодня ночью, а мужчина - утром.
     - Это  были они! -  воскликнул  кардинал  и,  взглянув на стенные часы,
добавил: - Сейчас уже поздно посылать за ними погоню - герцогиня уже в Туре,
а герцог Бекингэм в Булони. Придется настигнуть его в Лондоне.
     - Какие будут приказания вашего преосвященства?
     - Ни слова о  случившемся. Пусть  королева ничего не подозревает, пусть
не знает, что мы проникли  в ее тайну. Пусть предполагает, что мы занимаемся
раскрытием какого-нибудь заговора... Вызовите ко мне канцлера Сегье.
     - А что ваше преосвященство сделали с этим человеком?
     - С каким человеком? - спросил кардинал.
     - С этим Бонасье?
     -  Сделал с  ним все,  что можно было  с ним сделать. Я сделал из  него
шпиона, и он будет следить за собственной женой.
     Граф  Рошфор  поклонился  с  видом  человека, признающего  недосягаемое
превосходство своего повелителя, и удалился.
     Оставшись  один, кардинал снова опустился  в кресло,  набросал  письмо,
которое  запечатал  своей личной  печатью, и позвонил. В четвертый раз вошел
все тот же дежурный офицер.
     - Позовите ко мне Витре, - произнес кардинал, - и скажите ему, чтобы он
был готов отправиться в дальнюю дорогу.
     Через  несколько  минут  перед  ним  уже  стоял вызванный  им человек в
высоких ботфортах со шпорами, готовый отправиться в путь.
     - Витре, - сказал Ришелье, - вы немедленно помчитесь в Лондон. Вы ни на
одну секунду нигде не остановитесь  в пути. Вы передадите это письмо  в руки
миледи.  Вот  приказ  на  выплату  двухсот  пистолей.  Отправьтесь  к  моему
казначею, он  вам вручит  наличными. Вы получите столько же, если  вернетесь
через шесть дней и хорошо выполните мое поручение.
     Не  отвечая  ни  слова, гонец поклонился, взял  письмо  и чек на двести
пистолей и вышел.
     Вот что было написано в письме:
     "Миледи! Будьте на первом же балу, на котором появится герцог Бекингэм.
На его камзоле вы увидите двенадцать алмазных подвесков; приблизьтесь к нему
и отрежьте два из них.
     Сообщите мне тотчас же, как только подвески будут в ваших руках".
      XV. ВОЕННЫЕ И СУДЕЙСКИЕ
     На  следующий  день  после  того,  как  разыгрались  все  эти  события,
д'Артаньян и Портос, видя, что Атос  не появляется, сообщили г-ну де Тревилю
о его исчезновении. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма