Д'Артаньян  приказал  ему осед

			
			
			лать  двух  лошадей  из  конюшни г-на  де
Тревиля - одну для него, д'Артаньяна, другую для самого  Планше -  и заехать
за ним к Атосу.
     Г-н  де  Тревиль  раз  навсегда  предоставил  свои  конюшни  к  услугам
д'Артаньяна.
     Планше направился на улицу  Старой  Голубятни, а д'Артаньян  - на улицу
Феру. Атос сидел дома  и  печально допивал  одну  из  бутылок того отличного
испанского вина, которое  он привез с собой  из Пикардии. Он знаком приказал
Гриме  принести  стакан для д'Артаньяна,  и  Гримо  повиновался  молча,  как
обычно.
     Д'Артаньян рассказал Атосу все, что произошло в церкви между Портосом и
прокуроршой, и высказал предположение,  что их товарищ  находится на пути  к
приобретению экипировки.
     -  Что  до  меня, - сказал на это Атос, -  то я  совершенно спокоен: уж
конечно, не женщины возьмут на себя расходы по моему снаряжению.
     - А между тем, любезный Атос, ваша красота, благовоспитанность, знатное
происхождение могли бы ранить стрелой амура любую принцессу или королеву.
     - Как еще молод этот д'Артаньян! - сказал Атос, пожимая плечами.
     И он знаком приказал Гримо принести другую бутылку.
     В эту минуту  Планше  скромно просунул голову в  полуоткрытую  дверь  и
сообщил своему господину, что лошади готовы.
     - Какие лошади? - спросил Атос.
     - Две лошади, которые господин де Тревиль одолжил мне для прогулки и на
которых я собираюсь съездить в Сен-Жермен.
     - А что вы будете делать в Сен-Жермене? - снова спросил Атос.
     Тут д'Артаньян рассказал ему о встрече  в церкви и о том, как он  снова
нашел  ту женщину, которая,  подобно человеку  в черном плаще  и со шрамом у
виска, постоянно занимала его мысли.
     - Другими словами, вы влюблены в эту женщину, как  прежде были влюблены
в  госпожу Бонасье,  -  сказал Атос  и презрительно  пожал  плечами, как  бы
сожалея о человеческой слабости.
     - Я?  Ничуть не бывало!  - вскричал д'Артаньян. - Просто мне  любопытно
раскрыть тайну, которая с  ней связана. Не  знаю почему, но мне кажется, что
эта  женщина,  которая  совершенно  мне  неизвестна,  точно  так  же  как  я
неизвестен ей, имеет какое-то влияние на мою жизнь.
     -  В сущности говоря,  вы правы, - сказал Атос.  -  Я не  знаю женщины,
которая стоила  бы  того, чтобы ее  разыскивать, если она  исчезла.  Госпожа
Бонасье исчезла - тем хуже для нее, пусть она найдется.
     - Нет, Атос, вы ошибаетесь, - возразил д'Артаньян. - Я люблю мою бедную
Констанцию больше чем  когда-либо, и если бы я знал, где она, будь  это хоть
на краю света, я пошел бы и освободил ее из рук врагов! Но я не знаю этого -
ведь   все  мои  поиски  оказались  напрасными.  Что  поделаешь,  приходится
развлекаться!
     - Ну-ну, развлекайтесь с  миледи, милый д'Артаньян!  Желаю вам этого от
всего сердца, если это может вас позабавить.
     - Послушайте, Атос, - предложил Д'Артаньян, - вместо того чтобы торчать
тут взаперти, точно под арестом, садитесь-ка на лошадь, и давайте прокатимся
со мной в СенЖермен.
     - Дорогой  мой, -  возразил Атос, -  я езжу верхом, когда у  меня  есть
лошади, а когда у меня их нет, хожу пешком.
     - Ну а я, - ответил Д'Артаньян, улыбаясь нетерпимости  Атоса, которая у
всякого другого, бесспорно, обидела бы его, - я не так горд, как  вы, и езжу
на чем придется. До свиданья, любезный Атос!
     -  До  свиданья,  -  сказал  мушкетер,  делая   Гримо  знак  откупорить
принесенную бутылку.
     Д'Артаньян и Планше сели на лошадей и отправились в Сен-Жермен.
     Всю  дорогу  слова  Атоса  о г-же Бонасье не выходили у д'Артаньяна  из
головы.   Молодой  человек   не   отличался   особой  чувствительностью,  но
хорошенькая  супруга  галантерейщика  оставила  глубокий след в его  сердце:
чтобы отыскать ее, он действительно готов  был отправиться на край света, но
земля - шар, у нее много краев, и он не знал, в какую сторону ему ехать. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма