Молодая женщина удивленно и ис

			
			
			пуганно отшатнулась.
     - Не отпирайтесь! Отвечайте мне! - продолжала миледи.
     - Ну что ж! Да, сударыня! - сказала послушница. - Значит, мы соперницы?
     Лицо  миледи  вспыхнуло таким  свирепым  огнем,  что  при  всяких  иных
обстоятельствах  г-жа Бонасье со  страха  обратилась бы в бегство,  но в эту
минуту она была во власти ревности.
     -  Признайтесь  же, сударыня, - заговорила она с такой  настойчивостью,
какую нельзя  было предположить  в ней, - вы его любовница? Или, может быть,
вы были его любовницей прежде?
     - О нет! -  воскликнула  миледи  голосом, не допускавшим  сомнения в ее
правдивости. - Никогда! Никогда!
     - Я верю вам, - сказала г-жа Бонасье. - Но отчего же вы так вскрикнули?
     - Как, вы не понимаете? - притворно удивилась  миледи, уже оправившаяся
от смущения и вполне овладевшая собой.
     - Как я могу понять? Я ничего не знаю.
     - Вы не понимаете, что господин д'Артаньян поверял мне, как другу, свои
сердечные тайны?
     - В самом деле?
     - Вы не понимаете,  что мне известно  все: ваше  похищение из домика  в
Сен-Клу, его отчаяние, отчаяние его друзей и их безуспешные поиски. И как же
мне не  удивляться, когда я вдруг неожиданно встречаюсь с вами?  Ведь мы так
часто беседовали с  ним о вас! Ведь  он вас любит всей душой и заставил меня
полюбить  вас  заочно.  Ах,  милая  Констанция,  наконец-то  я  нашла   вас,
наконец-то я вас вижу!
     И миледи протянула г-же  Бонасье  руки, и г-жа Бонасье,  убежденная  ее
словами, видела теперь в этой женщине, которую она за минуту до того считала
соперницей, своего искреннего и преданного друга.














     - О, простите меня! Простите! - воскликнула она и склонилась на плечо к
миледи. - Я так люблю его!
     Обе женщины с минуту держали друг друга в объятиях. Если бы силы миледи
равнялись ее ненависти, г-жа Бонасье,  конечно,  нашла бы в  объятиях миледи
смерть.  Но,  не  будучи в  состоянии  задушить ее, миледи  ей улыбнулась  и
воскликнула:
     - Милая моя красавица,  дорогая моя малютка, как я  счастлива, что вижу
вас! Дайте мне на вас наглядеться!
     И, говоря это, она пожирала ее глазами.
     - Да-да,  конечно, это вы! По всему тому, что он говорил мне,  я сейчас
узнаю вас, отлично узнаю!
     Бедная  молодая  женщина  и  не подозревала жестоких замыслов,  которые
таились  за  этим  ясным лбом, за  этими  блестящими глазами, в  которых она
читала только участие и жалость.
     - Значит, вам известно, сколько я выстрадала, если он рассказывал вам о
моих  страданиях,  - сказала  г-жа  Бонасье.  -  Но  страдать  ради  него  -
блаженство!
     Миледи машинально повторила:
     - Да, блаженство.
     Она думала о другом.
     - И к тому же мои мучения скоро кончатся, - продолжала г-жа Бонасье. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма