- У твоего мужа денег нет? Ты 

			
			
			это хотела сказать?
     - Нет, деньги  у него  есть. Он очень скуп - это его  главный порок. Но
пусть ваше величество не беспокоится, мы придумаем способ...
     - Дело в том, что и у меня  нет денег, - промолвила королева. (Тех, кто
прочтет мемуары г-жи де Моттвиль, не удивит этот ответ.) - Но погоди...
     Анна Австрийская подошла к своей шкатулке.
     -  Возьми этот  перстень, - сказала  она. - Говорят, что он стоит очень
дорого.  Мне подарил  его  мой брат, испанский король. Он принадлежит  лично
мне, и я могу располагать им. Возьми это кольцо, обрати его в деньги и пусть
твой муж едет.
     - Через час ваше желание будет исполнено.
     - Ты видишь  адрес, - прошептала королева так тихо, что с  трудом можно
было разобрать слова: - "Милорду герцогу Бекингэму, Лондон".
     - Письмо будет передано ему в руки.
     - Великодушное дитя! - воскликнула королева.
     Госпожа Бонасье поцеловала королеве руку,  спрятала письмо  в корсаж  и
унеслась, легкая, как птица.
     Десять минут спустя она уже была дома. Она и в самом деле, как говорила
королеве,  не  видела еще мужа  после  его  освобождения. Не знала  она и  о
перемене,  происшедшей  в  его  отношении  к  кардиналу,  перемене,  которой
особенно  способствовали  два  или  три  посещения  графа  Рошфора, ставшего
ближайшим другом Бонасье.
     Граф  без  особого труда  заставил его поверить, что похищение его жены
было  совершено  без всякого дурного умысла и  являлось  исключительно мерой
политической предосторожности.
     Она  застала  г-на  Бонасье одного: бедняга с трудом наводил порядок  в
доме.  Мебель  оказалась  почти  вся  поломанной,  шкафы  -  почти  пустыми:
правосудие,  по-видимому, не  принадлежит к  тем трем вещам,  о которых царь
Соломон говорит, что  они не оставляют после себя следа. Что до служанки, то
она  сбежала тотчас же после ареста своего хозяина. Бедная  девушка была так
перепугана,  что шла, не  останавливаясь, от Парижа до  самой своей родины -
Бургундии.
     Почтенный галантерейщик  сразу  по прибытии домой уведомил жену о своем
благополучном  возвращении,  и  жена  ответила поздравлением и сообщила, что
воспользуется первой  свободной минутой, которую  ей удастся урвать от своих
обязанностей, чтобы повидаться со своим супругом.
     Этой первой минуты пришлось дожидаться целых пять дней,  что при других
обстоятельствах  показалось  бы  г-ну  Бонасье  слишком  долгим  сроком.  Но
разговор с кардиналом и  посещения графа Рошфора доставляли ему богатую пищу
для  размышлений,  а,  как  известно,  ничто  так  не сокращает  время,  как
размышления.
     К  тому же размышления  Бонасье были самого радужного  свойства. Рошфор
называл  его  своим  другом, своим любезным Бонасье и не  переставал уверять
его, что кардинал самого  лучшего мнения о нем. Галантерейщик уже видел себя
на пути к богатству и почестям.
     Госпожа  Бонасье  тоже  много  размышляла  за  это  время,   но,  нужно
признаться, думы ее были  чужды честолюбия. Помимо воли, мысли ее  постоянно
возвращались к  красивому  и смелому юноше, влюбленному,  по-видимому, столь
страстно.  Выйдя в  восемнадцать  лет замуж  за г-на Бонасье, живя постоянно
среди приятелей своего мужа, неспособных внушить какое-либо  чувство молодой
женщине с душой более возвышенной,  чем можно было  ожидать у  женщины в  ее
положении,  г-жа Бонасье  не поддавалась  дешевым  соблазнам. Но  дворянское
звание в те годы, больше чем когда-либо, производило сильное впечатление  на
обыкновенных горожан,  а д'Артаньян был дворянин. Кроме того, он носил форму
гвардейца,  которая, после формы  мушкетера, выше всего ценилась дамами.  Он
был, повторяем, красив, молод и предприимчив. Он говорил о любви как человек
влюбленный и жаждущий завоевать любовь.  Всего этого  было достаточно, чтобы
вскружить двадцатипятилетнюю  головку, а г-жа Бонасье как раз достигла  этой
счастливой поры жизни.
     Оба супруга поэтому,  хотя и не виделись целую неделю - а за эту неделю
ими  были пережиты  значительные  события,  - встретились поглощенные каждый
своими  мыслями.  Г-н  Бонасье  проявил  все   же  искреннюю   радость  и  с
распростертыми объятиями пошел навстречу своей жене.
     Госпожа Бонасье подставила ему лоб для поцелуя.
     - Нам нужно поговорить, - сказала она.
     - О чем же? - с удивлением спросил Бонасье.
     - Мне нужно сказать вам нечто очень важное... - начала г-жа Бонасье.
     - Да, кстати, и я тоже  должен задать вам несколько довольно  серьезных
вопросов,  -  прервал  ее Бонасье.  - Объясните мне, пожалуйста,  почему вас
похитили?
     - Сейчас речь не об этом, - ответила г-жа Бонасье. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма