-  Вот как, сударыня! - гордо 

			
			
			сказал Портос. -  Уж не принимаете  ли вы
меня за какого-нибудь нищего?
     - Что вы! Я  только  хотела сказать, что красивый мул выглядит иной раз
не хуже лошади,  и мне кажется, что, если раздобыть для  Мушкетона красивого
мула...
     -  Идет, пусть  будет красивый  мул, - сказал Портос. - Вы правы, я сам
видел очень знатных испанских вельмож, у которых вся свита  ездила на мулах.
Но уж  тогда, как вы и сами  понимаете, госпожа Кокнар, этот мул должен быть
украшен султаном и погремушками.
     - Будьте спокойны, - сказала прокурорша.
     - Теперь дело за чемоданом, - продолжал Портос.
     - О,  это тоже не должно вас беспокоить! - вскричала г-жа  Кокнар.  - У
мужа есть  пять или шесть  чемоданов, выбирайте себе лучший. Один из них  он
особенно любил  брать с собой, когда путешествовал: он  такой большой, что в
нем может уместиться все на свете.
     - Так, значит, этот чемодан пустой? - простодушно спросил Портос.
     - Ну конечно, пустой, - так же простодушно ответила прокурорша.
     - Дорогая  моя,  да ведь  мне-то нужен  чемодан со всем  содержимым!  -
вскричал Портос.
     Госпожа Кокнар  снова принялась вздыхать. Мольер  еще не написал  тогда
своего   "Скупого"   (*59).   Г-жа   Кокнар   оказалась,   таким    образом,
предшественницей Гарпагона.
     Короче  говоря, остальная часть экипировки  была подвергнута  такому же
обсуждению,  и в результате совещания прокурорша взяла на себя обязательство
выдать  восемьсот  ливров  деньгами  и  доставить  лошадь  и  мула,  которым
предстояла честь нести на себе Портоса и Мушкетона по пути к славе.
     Выработав эти условия,  Портос простился  с  г-жой  Кокнар.  Последняя,
правда, пыталась  задержать  его,  делая ему глазки,  но Портос сослался  на
служебные дела, и прокурорше пришлось уступить его королю.
     Мушкетер пришел домой голодный и в прескверном расположении духа.
      III. СУБРЕТКА И ГОСПОЖА
     Между тем, как  мы уже говорили выше, д'Артаньян, невзирая на угрызения
совести и  на мудрые  советы  Атоса, с каждым  часом  все  больше  и  больше
влюблялся  в миледи.  Поэтому,  ежедневно  бывая  у нее,  отважный  гасконец
продолжал  свои ухаживания, уверенный в  том, что  рано  или  поздно  она не
преминет ответить на них.
     Однажды вечером,  явившись  в  отличнейшем  расположении  духа, с видом
человека,  для которого нет ничего недостижимого, он встретился  в воротах с
субреткой;  однако  на этот  раз  хорошенькая Кэтти не ограничилась тем, что
мимоходом задела его, - она нежно взяла его за руку.
     "Отлично! - подумал д'Артаньян. - Должно  быть, она  хочет передать мне
какое-нибудь поручение  от  своей  госпожи.  Сейчас  она пригласит  меня  на
свидание, о котором миледи не решилась сказать сама".
     И он посмотрел на красивую девушку с самым победоносным видом.
     -  Сударь,  мне  хотелось  бы  сказать  вам  кое-что...  -  пролепетала
субретка.
     - Говори, дитя мое, говори, - сказал д'Артаньян. - Я слушаю.
     - Нет, только не здесь: то, что мне надо вам сообщить, чересчур длинно,
а главное - чересчур секретно.
     - Так что же нам делать?
     - Если бы господин кавалер  согласился пойти со мной... - робко сказала
Кэтти.
     - Куда угодно, красотка. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма