Офицер присмотрел  за  тем,  ч

			
			
			тобы  все вещи  приезжей  были  тщательно
привязаны позади кузова,  и, когда это  было сделано,  сел рядом  с миледи и
захлопнул дверцу.
     Кучер, не дожидаясь приказаний и даже не спрашивая,  куда ехать, пустил
лошадей галопом, и карета понеслась по улицам города.
     Такой  странный прием заставил миледи сильно призадуматься. Убедившись,
что  молодой офицер не проявляет ни малейшего желания  вступить  в разговор,
она откинулась в угол  кареты и стала перебирать всевозможные предположения,
возникавшие у нее в уме.
     Но спустя четверть  часа,  удивленная тем, что они так долго  едут, она
нагнулась  к окну кареты, желая посмотреть, куда же ее везут. Домов не видно
было  больше,  деревья  казались  в  темноте  большими  черными  призраками,
гнавшимися друг за другом.
     Миледи вздрогнула.
     - Однако мы уже за городом, - сказала она.
     Молодой офицер промолчал.
     -  Я  не  поеду  дальше,  если  вы  не скажете,  куда  вы  меня везете.
Предупреждаю вас, милостивый государь!
     Ее угроза тоже осталась без ответа.
     - О, это уж слишком! - вскричала миледи. - Помогите! Помогите!
     Никто  не отозвался  на  ее крик, карета продолжала  быстро катиться по
дороге, а офицер, казалось, превратился в статую.
     Миледи взглянула на офицера с тем грозным выражением лица, которое было
свойственно  ей  в  иных  случаях  и очень  редко  не  производило  должного
впечатления; от гнева глаза ее сверкали в темноте.
     Молодой человек оставался по-прежнему невозмутимым.
     Миледи попыталась открыть дверцу и выскочить.
     -  Берегитесь,  сударыня, - хладнокровно  сказал молодой человек, -  вы
расшибетесь насмерть.
     Миледи  опять села, задыхаясь от бессильной злобы. Офицер наклонился  и
посмотрел  на  нее; казалось, он был удивлен, увидев, что  это лицо, недавно
такое  красивое,  исказилось  бешеным  гневом  и  стало  почти  безобразным.
Коварная женщина поняла, что  погибнет, если даст возможность заглянуть себе
в душу;  она  придала своему лицу кроткое  выражение и  заговорила  жалобным
голосом:
     -  Скажите мне,  ради бога, кому именно - вам, вашему правительству или
какому-нибудь врагу - я должна приписать учиняемое надо мною насилие?
     -  Над  вами  не учиняют  никакого насилия, сударыня, и то, что с  вами
случилось,  является  только  мерой предосторожности,  которую  мы вынуждены
применять ко всем приезжающим в Англию.
     - Так вы меня совсем не знаете?
     - Я впервые имею честь видеть вас.
     - И, скажите по совести, у вас нет никакой причины ненавидеть меня?
     - Никакой, клянусь вам.
     Голос молодого человека звучал  так спокойно,  так  хладнокровно и даже
мягко, что миледи успокоилась.
     Примерно  после часа  езды карета остановилась перед железной решеткой,
замыкавшей накатанную дорогу,  которая  вела к  тяжелой громаде уединенного,
строгого по  своим  очертаниям  замка.  Колеса кареты покатились  по мелкому
песку; миледи услышала мощный гул и догадалась,  что это шум моря, плещущего
о скалистый берег. ..далее 

Другое творчество Александра Дюма