- Я, сударыня, я? - вскричал Ф

			
			
			ельтон. - И вы можете предположить, что я
соглашусь принять награду за вашу жизнь? Вы не думаете о том, что говорите!
     - Не  препятствуйте мне,  Фельтон,  не препятствуйте! -  воодушевляясь,
сказала миледи.  - Каждый  солдат должен быть честолюбив,  не  правда ли? Вы
лейтенант, а за моим гробом вы будете идти в чине капитана.
     - Да что я вам сделал, что вы возлагаете на меня  такую ответственность
перед богом и людьми? - проговорил потрясенный ее словами Фельтон.
     - Через несколько дней вы покинете этот замок, сударыня,  ваша жизнь не
будет  больше под моей охраной, и тогда... - прибавил он со вздохом, - тогда
поступайте с ней, как вам будет угодно.
     - Итак, - вскричала миледи, словно не в силах больше сдержать священное
негодование, - вы,  богобоязненный  человек,  вы, кого считают  праведником,
желаете только одного -  чтобы вас не обвинили в  моей смерти, чтобы она  не
причинила вам никакого беспокойства?
     - Я должен оберегать вашу жизнь, сударыня, и я сумею сделать это.
     -  Но  понимаете  ли вы, какую  вы  выполняете обязанность?  То, что вы
делаете, было бы  жестоко, даже если  б я  была  виновна; как же назовете вы
свое поведение, как назовет его господь, если я невинна?
     - Я солдат, сударыня, и исполняю полученные приказания.
     -   Вы  думаете,   господь  в  день   Страшного   суда   отделит  слепо
повиновавшихся  палачей  от неправедных судей?  Вы не хотите,  чтобы я убила
свое  тело, а  вместе  с тем  делаетесь исполнителем  воли того,  кто  хочет
погубить мою душу!
     -  Повторяю,  -  сказал Фельтон, начавший  колебаться, - вам не  грозит
никакая опасность, и я отвечаю за лорда Винтера, как за самого себя.
     - Безумец! - вскричала  миледи. - Жалкий безумец  тот, кто осмеливается
ручаться  за другого, когда наиболее мудрые,  наиболее угодные богу люди  не
осмеливаются поручиться  за  самих себя! Безумец тот, кто принимает  сторону
сильнейшего и счастливейшего, чтобы притеснять слабую и несчастную!
     - Невозможно,  сударыня,  невозможно! -  вполголоса  произнес  Фельтон,
сознававший  в душе всю справедливость этого довода. - Пока вы узница, вы не
получите через меня свободу; пока вы живы, вы не лишитесь через меня жизни.
     -  Да, - вскричала миледи, - но я лишусь того, что  мне дороже жизни: я
лишусь  чести!  И вас, Фельтон,  вас  я сделаю  ответственным перед богом  и
людьми за мой стыд и за мой позор!
     На  этот  раз Фельтон, как  ни был он  бесстрастен или как ни  старался
казаться таким, не  мог устоять против тайного воздействия, которому он  уже
начал  подчиняться:  видеть эту женщину,  такую  прекрасную, чистую,  словно
непорочное видение, - видеть ее то проливающей слезы, то угрожающей,  в одно
и то  же время  испытывать обаяние со красоты и покоряющую  силу ее скорби -
это было слишком  много для мечтателя, слишком много для  ума,  распаленного
восторгами исступленной  воры, слишком  много для  сердца, снедаемого пылкой
любовью к богу и жгучей ненавистью к людям.
     Миледи    уловила    это   смущение,   бессознательно   почуяла   пламя
противоположных  страстей,  бушевавших в крови  молодого  фанатика;  подобно
искусному полководцу, который, видя, что неприятель готов отступить, идет на
него  с  победным  кличем,  она  встала,  прекрасная,  как   древняя  жрица,
вдохновенная,  как  христианская  девственница;  шея ее  обнажилась,  волосы
разметались, взор зажегся  тем  огнем, который  уже внес смятение  в чувства
молодого пуританина;  одной  рукой  стыдливо  придерживая на  груди  платье,
другую простирая вперед, она шагнула  к нему и  запела своим нежным голосом,
которому в иных случаях умела придавать страстное и грозное выражение:

     Бросьте жертву в пасть Ваала,
     Киньте мученицу львам -
     Отомстит всевышний вам!..
     Я из бездн к нему воззвала -

     При этом странном обращении Фельтон застыл от неожиданности.
     -  Кто  вы,  кто вы?  - вскричал  он,  с  мольбой складывая  ладони.  -
Посланница  ли вы неба, служительница ли ада,  ангел вы или демон, зовут вас
Элоа или Астарта?
     - Разве ты не узнал меня,  Фельтон? Я  не  ангел  и  не  демон - я дочь
земли, и я сестра тебе по вере, вот и все.
     - Да, да! Я сомневался еще, теперь я верю.
     - Ты веришь,  а между тем  ты  сообщник этого  отродья  Велиала  (*79),
которого  зовут лордом Винтером! Ты веришь, а между тем ты оставляешь меня в
руках моих врагов, врага Англии, врага  божия!  Ты веришь,  а  между  тем ты
предаешь меня тому, кто  наполняет  и  оскверняет мир своей  ересью и  своим
распутством, - гнусному Сарданапалу (*80),  которого слепцы  зовут  герцогом
Бекингэмом, а верующие называют антихристом! ..далее 

Другое творчество Александра Дюма