- Хватит, - ответил д'Артаньян

			
			
			. - И я сделаю это не откладывая.
     - Хорошо, мой мальчик.  Вы поступите правильно, -  сказал Атос, пожимая
руку гасконцу с почти отеческой нежностью.  -  Дай  бог, чтобы  эта женщина,
едва успевшая войти в вашу жизнь, не оставила в ней страшного следа.
     И  Атос кивнул д'Артаньяну, давая ему понять, что он  хотел бы остаться
наедине со своими мыслями.
     Дома д'Артаньян застал ожидавшую его Кэтти. После целого месяца горячки
бедняжка изменилась бы не так сильно, как после этой бессонной и мучительной
ночи.
     Госпожа послала  ее  к мнимому  де  Варду.  Миледи обезумела  от любви,
опьянела  от счастья;  ей хотелось знать,  когда  любовник подарит ей вторую
ночь.
     И несчастная Кэтти, вся бледная,  дрожа, ждала ответа д'Артаньяна. Атос
имел  на молодого человека  сильное влияние, и теперь, когда его самолюбие и
жажда  мести были  удовлетворены,  советы  друга,  присоединившись к  голосу
собственного  сердца,  дали д'Артаньяну силу решиться на разрыв с миледи. Он
взял перо и написал следующее:
     "Не рассчитывайте, сударыня,  на свидание со мной в ближайшие несколько
дней; со времени моего выздоровления у меня  столько дел подобного рода, что
мне пришлось навести  в них некоторый порядок. Когда придет ваша очередь,  я
буду иметь честь сообщить вам об этом.
     Целую ваши ручки.
     Граф де Вард".
     О сапфире не было сказано ни слова.  Хотел ли гасконец сохранить у себя
оружие против миледи или же - будем откровенны -  оставил у себя этот сапфир
как последнее средство для приобретения экипировки?
     Впрочем, неправильно было бы  судить о поступках одной  эпохи  с  точки
зрения другой. То, что каждый порядочный человек счел бы для себя позорным в
наши дни, казалось тогда простым и вполне естественным,  и  юноши  из лучших
семей бывали обычно на содержании у своих любовниц.
     Д'Артаньян отдал Кэтти письмо незапечатанным; прочитав его, она сначала
ничего не поняла, но потом, прочитав вторично, чуть не обезумела от радости.
     Она  не могла поверить такому  счастью; д'Артаньян  вынужден  был устно
уверить ее в том, о  чем говорилось  в  письме,  и, несмотря  на  опасность,
которою угрожал бедной девочке вспыльчивый характер миледи в минуту вручения
этого письма, Кэтти  побежала на  Королевскую площадь  со всех  ног.  Сердце
лучшей из женщин безжалостно к страданиям соперницы.
     Миледи  распечатала  письмо  с такой  же  поспешностью,  с какой  Кэтти
принесла  его.  Однако  после  первых  прочитанных  ею  слов  она смертельно
побледнела,   потом  скомкала  бумагу,  обернулась  к   Кэтти,  и  глаза  ее
засверкали.
     - Что это за письмо? - спросила она.
     - Это ответ, сударыня, - дрожа, ответила Кэтти.
     - Не может быть! -  вскричала миледи. - Не может  быть! Дворянин не мог
написать женщине такого  письма... - И вдруг она  вздрогнула.  - Боже мой, -
прошептала миледи, - неужели он узнал? - И она замолчала.
     Она  заскрежетала зубами,  лицо  ее  стало пепельно-серым.  Она  хотела
подойти к окну, чтобы вдохнуть свежий  воздух, но могла лишь протянуть руку;
ноги у нее подкосились, и она упала в кресло.
     Кэтти  решила,   что  миледи  лишилась  чувств,  и   подбежала,   чтобы
расстегнуть ей корсаж, но миледи быстро встала.
     - Что вам нужно? - спросила она. - Как вы смеете прикасаться ко мне!
     - Я думала, сударыня,  что вы  лишились чувств, и хотела  помочь вам, -
ответила служанка, смертельно напуганная страшным выражением, появившимся на
лице миледи.
     - Лишилась чувств! Я! Я! Уж  не принимаете  ли вы  меня за какую-нибудь
слабонервную дурочку? Когда меня  оскорбляют, я не лишаюсь чувств - я мщу за
себя, слышите?
     И она знаком приказала Кэтти выйти.
      VI. МЕЧТА О МЩЕНИИ


 ..далее 

Другое творчество Александра Дюма