-  Я дерусь с этим  господином

			
			
			, -  сказал Атос, указывая на д'Артаньяна
рукой и тем же движением как бы приветствуя его.
     - Но и я тоже дерусь именно с ним, - заявил Портос.
     - Только в час дня, - успокоительно заметил д'Артаньян.
     -  Но  и я тоже  дерусь  с  этим господином,  - объявил Арамис, в  свою
очередь приблизившись к ним.
     - Только в два часа, - все так же спокойно сказал д'Артаньян.
     - По какому же поводу дерешься ты, Атос? - спросил Арамис.
     - Право, затрудняюсь ответить, - сказал Атос.  - Он больно толкнул меня
в плечо. А ты, Портос?
     - А  я дерусь просто  потому,  что дерусь, - покраснев, ответил Портос.
Атос, от  которого  ничто  не  могло  ускользнуть,  заметил  тонкую  улыбку,
скользнувшую по губам гасконца.
     - Мы поспорили по поводу одежды, - сказал молодой человек.
     - А ты, Арамис?
     - Я дерусь из-за  несогласия по одному  богословскому вопросу, - сказал
Арамис, делая знак д'Артаньяну, чтобы тот скрыл истинную причину дуэли.
     Атос заметил, что по губам гасконца снова скользнула улыбка.
     - Неужели? - переспросил Атос.
     - Да,  одно место из блаженного Августина  (*23), по поводу которого мы
не сошлись во мнениях, - сказал д'Артаньян.
     "Он, бесспорно, умен", - подумал Атос.
     -  А  теперь,  милостивые  государи, когда  все вы  собрались  здесь, -
произнес д'Артаньян, - разрешите мне принести вам извинения.
     При  слове  "извинения"  лицо  Атоса  затуманилось,  по  губам  Портоса
скользнула   пренебрежительная   усмешка,  Арамис  же  отрицательно  покачал
головой.
     - Вы не поняли меня, господа,  - сказал д'Артаньян, подняв голову.  Луч
солнца, коснувшись в эту  минуту  его головы, оттенил тонкие и  смелые черты
его  лица. -  Я просил  у  вас извинения на  тот случай, если не  буду иметь
возможности дать удовлетворение  всем троим.  Ведь господин Атос имеет право
первым убить  меня,  и это может лишить меня  возможности уплатить свой долг
чести вам, господин Портос; обязательство же, выданное вам, господин Арамис,
превращается почти в ничто. А теперь, милостивые государи, повторяю еще раз:
прошу простить меня, но только за это... Не начнем ли мы?
     С этими словами молодой гасконец смело выхватил шпагу.
     Кровь ударила ему  в голову. В эту  минуту он готов был  обнажить шпагу
против  всех  мушкетеров королевства,  как  обнажил ее сейчас  против Атоса,
Портоса и Арамиса.
     Было  четверть  первого. Солнце стояло в зените, и место, избранное для
дуэли, было залито его палящими лучами.
     - Жарко, - сказал Атос, в свою очередь обнажая шпагу. - А между тем мне
нельзя  скинуть камзол. Я чувствую, что рана моя кровоточит, и боюсь смутить
моего противника видом крови, которую не он пустил.
     - Да, сударь, - ответил д'Артаньян. - Но будь эта кровь пущена мною или
другими, могу вас  уверять, что  мне всегда будет больно  видеть кровь столь
храброго дворянина. Я буду драться, не снимая камзола, как и вы.
     - Все это прекрасно, - воскликнул Портос, - но довольно любезностей! Не
забывайте, что мы ожидаем своей очереди... ..далее 

Другое творчество Александра Дюма